Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Король был поглощен куда более важными делами. Например, в 1478 году он решил избавиться от своего брата, дважды предавшего его. Герцога Кларенса бросили в Тауэр, а дабы пресечь брожение умов, ему предложили самому избрать род смерти. Месяц спустя первого вельможу Англии по его просьбе утопили, словно котенка, в бочке с мальвазией, которую этот гурман так любил. Ричард, неизменно хранивший вер­ность королю и этим снискавший его особое располо­жение, по долгу родственника попытался было всту­питься за герцога, а заодно - и за его сына, своего племянника и товарища по охоте, но скоро оставил эту бесплодную затею. Ричард вернулся к светской жизни.

Его час настал в 1483 году. В этом году умер Эдуард IV. По его предсмертному требованию Ричарда назначили лордом-протектором и по совместительству опекуном при малолетнем Эдуарде V.

Несмотря на волю короля, дорогу к регентству Ричарду пришлось расчищать мечом. Он расчистил ее после подавления заговора графа Ричмонда из рода Тюдоров (родственников Ланкастеров), всерьез наме­ревавшегося примерить на себя корону, но оказавше­гося вынужденным искать прибежища в Бретани.

Однако вторая роль при дворе ни в малой мере не устраивала Ричарда. Несколько месяцев спустя Эду­ард V и его младший брат (тоже Ричард) были объяв­лены незаконнорожденными, брошены в Тауэр и при весьма туманных обстоятельствах задушены в башне, с тех пор получившей название Кровавой (хотя кровь пролита не была).

Орудие Тауэра XV века.

За всеми этими семейными хлопотами Ричард совершенно забыл о другом узнике Тауэра - Эдуар­де Уорвике, за которого он совсем недавно пытался за­ступиться, а теперь оставил в каменном мешке размыш­лять о бренности всего земного.

Обосновав таким образом свои династические права, Ричард стал королем Англии, присвоив себе вместе с престолом порядковый номер III и место в династии Йорков. Он на удивление быстро сумел обзавестись многочисленными и могу­щественными врагами. Уже сами способы расправы с герцогом и затем с принцами не могли не восстановить против короля английских лордов. Эдуард и Ричард на­рушили их древнейшие исконные привилегии: титуло­ванные особы, а тем паче члены королевской фамилии могли быть казнимы единственным достойным спосо­бом - усекновением главы на плахе. (Печальную ошиб­ку Йорков учел в январе 1649 года Кромвель: Карлу I отрубили голову вместе с короной с полным соблюдени­ем приличий. В мае 1650 года Кромвель установил военную диктатуру с согласия парламента).

Поскольку с покойного Эдуарда взятки были глад­ки, гнев лордов с удвоенной силой обрушился на Ри­чарда. Заговоры против него следовали бесконечной чередой, в одном из них была даже замешана короле­ва-мать, оказавшаяся не у дел. Воспользовавшись смутами, одна из могущественнейших фамилий Анг­лии - Тюдоры, объединившие всех явных и тайных сторонников Ланкастеров, вторично выдвинула графа Ричмонда претендентом на английский трон.

22 августа 1485 года в битве при Босуорте Ген­рих Ричмонд разбил армию Ричарда III (Ричард погиб в этом бою) и сделался королем и основателем новой династии под именем Генриха VII. Его женитьба на дочери Эдуарда IV Елизавете ознаменовала конец гражданской войны, стоившей существования тридцати одному знатному роду, и примирение обескровленных династий.

В заключение он сделал то, до чего не до­думался в свое время Ричард Уорвик: в герб Тюдо­ров, ставший теперь государственным гербом, были искусно вкомпонованы обе изрядно потрепанные ро­зы - алая и белая, давшие Англии по три короля каждая.

Такой кульбит английской истории не устраивал двоих, имевших еще достаточно сил и желания, чтобы посеять смуты на острове. Но кроме сил и желания нужно иметь еще и возможность, а вот ее-то как раз и не было. Пока не было.

Один из этих двоих - Эдуард Уорвик по-прежнему сидел в Тауэре, забытый Богом и людьми, и дожидал­ся развязки. Может быть, в царствование Генриха Тюдора он все еще желал злой смерти Эдуарду Йоркскому.

Другая - Маргарита Бургундская жила в Антвер­пене, утратив всякие надежды на корону после гибели 5 января 1477 года Карла Смелого в битве со швей­царским ополчением, безвременной смерти дочери (тоже Маргариты Бургундской) и раздела Бургундии между Францией и Нидерландами. Одинокой женщи­ной владело лишь одно желание - отомстить.