Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Караб заслуживает того, чтобы сказать о нем не­сколько слов. Название это звучит как ассирийское (karabi) или древнеиндийское (karabhas) - «верблюд» (отсюда «караван»). У греков оно прилагалось к жуку-рогачу, жужелице, крабу - то есть тоже имело отно­шение исключительно к животному миру. С этими значе­ниями его заимствовали римляне (а от них и итальян­цы). Но позднее, после британских походов Цезаря, было добавлено еще одно - вид галльского судна. Правда, оно у них так и не прижилось: караб в пер­вом значении упоминает только Плиний Старший в своей «Естественной истории», во втором - севильский архиепископ рубежа VI и VII веков Исидор в «Этимологиях». Сам Цезарь увиденные им суда не называет никак, он только дает их местные названия и описание: это плетеные из прутьев челноки, обтянутые дублеными настоем дубовой коры бычьими шкурами. Так в римский лексикон пришли carabus и coracles, обозначающие од­но и то же - те самые челноки британцев и ирланд­цев. Второе из них не прижилось: возможно, это всего лишь вариант первого, имевшего поистине счастливую судьбу.

Подлинное их название - карра, или курра. Галль­ское currach, кельтское curragh означает «болото». В древности под болотом понимали также любое мелко­водье, в том числе и реку: Азовское море, например, во всех античных источниках значится как Меотийское болото. Итак - челнок для мелководья. (Тут можно вспомнить также широкие и тоже плетеные, а иногда и обшитые кожей, «мокроступы» для хождения по боло­ту или глубокому рыхлому снегу - предшественники лыж, хорошо известные у многих народов с незапамят­ных времен.) Это в полной мере соответствует тому, что нам известно о каррах - челнах для рыбной ловли у побережий и на реках. Имя караб они получили не только обычным путем - по созвучию. Изображение караба на римской мраморной гробнице в районе мыса Болт-Тейл близ устья реки Эйвон и особенно на полях рукописи Витрувия, где упоминается это судно, показы­вают легкий челнок с плавно изогнутыми бортами и гладкой обшивкой из кож с промазанными смолой или жиром швами. Самой удивительной была кормовая часть: весь корпус примерно до его середины был плотно обмотан вкруговую канатом, уложенным, как нитка на катушке. Это предохраняло рыбака от непо­годы. А управлял он, когда судно скользило по течению, посредством двух тросов, продетых сквозь обшивку и закрепленных на навесном руле. Эта-то внешность, ни­где больше не встречавшаяся, и напомнила италийцам о коконе с двумя усами, как у жука.

Слово curragh каждый народ озвучивал по прави­лам своей грамматики: бритты - карра, латиняне - курра, добавляя традиционное окончание «ус». По-ви­димому, галлы называли так любое транспортное сред­ство, как велось у многих народов, например у их соседей германцев (Fahrzeug - и повозка, и корабль, и вообще все, пригодное для перевозки), и конструк­ция их была одинаковой. Это переняли и римляне. Уже во время галльских войн Цезаря Цицерон первый воспользовался словом currus, имея в виду легкую двухколесную коляску. Историки Тит Ливии и Тацит, поэты Вергилий и Овидий называли так прежде всего боевые и триумфальные колесницы, Катулл ввел это слово в оборот со смыслом «летящий по ветру корабль», подчеркнув быстроходность карры. В современном английском языке саг - повозка, колесница, во фран­цузском chariot - повозка, а из итальянского caretta через немецкое Karreta эта слово вошло и в русский лексикон.

Что же касается открытого коракла, представляв­шего собой широкую плетеную корзину, обтянутую ко­жами, то его имя, если только оно не вариант карры, могло родиться из греко-римского согах - «ворон» и «цвет воронова крыла». В итальянском и сегодня со-racia - сизоворонка. Возможно, шкуры, обтягивавшие кораклы, были темнее, чем на Карабах. Это тем более правдоподобно, что кораксами называлось также одно племя в Колхиде (по цвету своих плащей), а по Чер­ному морю разгуливали плетеные камары («черные», «темные»).

К карре и карабу, просуществовавшим в Ирландии вплоть до нашего века, мы вернемся, а пока - еще немного о гурабе.