Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Как бы там ни было, в 1471 году с данцигских стапелей было спущено на воду каперское судно совер­шенно нового типа, с новенькой обшивкой, с семнад­цатью пушками и пятнадцатью тяжелыми арбалетами, установленными на палубах. Новым стало и имя кораб­ля - «Петер фон Данциг». По существу это была моди­фикация генуэзской военно-торговой каракки, изобре­тенной в начале XVI века, имевшей две или три мачты и почти ничем не отличавшейся от холька, за исключением некоторых деталей. На ее передних мач­тах, удлиненных стеньгами, над основными парусами с конца XV века поднимали марсели, для работы с ними на мачтах устанавливали специальные площад­ки - марсы. На бизань-мачте ставился косой парус. В XVI веке каракка имела иногда четвертую - бонавентур-мачту (второй грот), также оснащенную ла­тинским парусом, а с 1462 года, когда этот тип заимст­вовали англичане, немцы и французы, можно было уви­деть и пятимачтовую каракку. Обшивка каракки была чень толстой и делалась вгладь, борта округло зава­ливались вовнутрь, а ее водоизмещение было вдвое больше, чем у холька, и вчетверо - чем у когга. Отли­чительными чертами каракки были отсутствие блинда на бушприте (бушприт предназначался только для вы­борки якоря и растяжения грота спереди), сильно выступающая башнеобразная надстройка в носу, непо­мерно большой грот, напоминающий древнеегипетские паруса, а также продолговатая и очень высокая кор­ма. И еще одна деталь выделяла ее в XV веке (только тогда!) из всех вообще известных нам судов: шпангоуты каракки были наружными, они укладывались поверх обшивки, как это ясно показано на картине Эрколе де Роберти, и отчасти напоминали античную гипозому, отчасти - вертикальные привальные брусья. Надо ду­мать, таким способом пытались придать корпусу луч­шую прочность. Это был эпизод, эксперимент.

У этого слова - двойная биография, отразившаяся в двойственном его написании: каррака и каракка. Ка-ракка - это бывший керкур: оба эти слова произошли от финикийского kirkarah - «круглое судно», то есть грузовое или торговое. В первый раз оно было заим­ствовано греками непосредственно у финикиян, вто­рой - испанцами через арабов. В основе же фини­кийского названия лежит еще более раннее ассирийс­кое gurgurru - так называли речные суда и, возможно, надувные мехи для переправы через реки. Но «каррака» произошла не от ассирийского слова, а от карры, как и ее сухопутная тезка карруца. В португальском языке прослеживается и связь карраки с карабом, только под этим словом здесь скрывается не жук-рогач, а собачий клещ (Ixodes ricinus) - по-португальски carraka.

По всей видимости, местом рождения этого типа судна можно считать атлантическое побережье Испа­нии, а впервые он упомянут в генуэзских документах первой половины XVI века. Известны изображения каракк на картинах Пинтуриккьо, Питера Брейгеля Старшего, Карпаччо и Бонфилли. Подлинная модель двухмачтовой каракки, изготовленная в середине XV столетия, была не так давно обнаружена среди зале­жавшегося церковного хлама в селении Матаро около Барселоны. Забегая вперед, можно напомнить порту­гальскую военную каракку «Санта Катарина», пост­роенную в 1520 году. Она была вооружена ста со рока орудиями, а ее кормовая часть, напоминающая скорее надстройку, содержала в себе шесть палуб. «Петер фон Данциг» был чудом своего времени, настоящей плавучей крепостью. Длина его верхней па­лубы составляла 42,12 метра, а ширина - 12,14. Длина его киля была равна тридцати одному метру (против обычных двадцати восьми), а высота главной мачты - тридцати двум. Высота борта до нижней палубы - пять с половиной метров, а до верхней - девять.

Каракка последней четверти XV века. Реконструкция.

Он имел водоизмещение около тысячи шестисот тонн, грузоподъ­емность - восемьсот. На одной только его главной мачте площадь парусности составляла пятьсот пятьде­сят два метра. Его превосходил только корабль ан­глийского короля Генриха V, построенный в Байонне: 56,5 метра длины и 14 - ширины. Но англичане еще по крайней мере полстолетия строили свои суда клин­керным способом - с обшивкой внакрой, а это снижа­ло их мореходные качества.

В 1472 году судно принял уже знакомый нам Пауль Бенеке, и трудно сказать, кто кого прославил в течение ближайших лет - он своего «Петера» (от­нюдь не только захватом «Святого Фомы», отпуг­нувшим даже такую авантюристку, как Маргарита Бургундская) или «Петер» своего Пауля. Каперская война, которую Бенеке повел фактически в одиночку, вошла как в историю Ганзы, чьи интересы он защищал, так и Франции и Англии, надолго запомнивших эти два имени.