Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Но на стороне Коломбо - куда более серьезные авторитеты, чем сам Бехайм. Еще на рубеже II и I ве­ков до н. э. знаменитый греческий историк и географ Посидоний уверял, что если следовать из Европы строго к западу, то после семи тысяч миль пути кора­бельщики бросят якорь в Индии. У Птолемея это расстояние еще короче. А Марко Поло? Разве не он писал о Сипанго на далеком Востоке? А ведь Сипанго и Индия - совсем рядом. И там же - царство Катай...

Возражения, конечно, серьезные. Но кто их прове­рил? А вдруг... И тогда в подтверждение своей правоты Бехайм приступает к изготовлению глобуса диа­метром в пятьдесят четыре сантиметра, основываясь... все на той же карте мира Птолемея! (Этот глобус, по иронии судьбы, будет закончен лишь в год открытия Америки и четыре века после этого будет фамильной достопримечательностью потомков Бехайма, а теперь он экспонируется в Нюрнбергском музее.)

Получив отказ от короля, Кристобаль Коломбо, которого теперь чаще называют на испанский лад Колоном или на латинский - Колумбом, перебирается в 1485 году в Испанию и начинает правдами и не­правдами склонять на свою сторону андалусских куп­цов и банкиров. При португальском дворе о нем боль­ше не вспоминают. Португальские каравеллы продол­жают свой бег к Индии. Восточным путем, разумеется. Потому что другого нет.

Сразу по возвращении экспедиции Диогу Кана благочестивый Жуан II высылает новую экспедицию на двух пятидесятитонных военных кораблях и одном транспортном (с провизией) со строжайшим наказом ее начальнику Бартоломео Диашу, тоже участнику экспедиции Азанбужи, отыскать пресвитера Иоанна и установить с ним контакт. Время сильно поджимало: жизни роду человеческому оставалось пять лет, и надо было успеть завершить все богоугодные земные дела. Ученые богословы совершенно точно определили, что конец света и Страшный Господень Суд должен со­стояться в 7000 году от сотворения мира. То есть - в 1492-м от рождества Христова. И год этот прибли­жался неумолимо. По пути в царство пресвитера Диаш должен был также доставить на родину не­скольких негров, привезенных в Лисабон Диогу Каном. В конце августа 1487 года Диаш вышел в море. Оригинал его отчета об этом плавании до нас не дошел, но ход экспедиции восстановлен довольно точно по косвенным данным и позднейшим упоми­наниям.

Достигнув поворотного пункта экспедиции Кана, Диаш двинулся дальше, пересек тропик и медленно поплыл к югу, изучая и зарисовывая пустынные бе­рега, часто окутанные туманом. Возможно, из-за тумана он не заметил устье великой реки Оранжевой. Одну за другой наносит он на карту заливы Святой Марии (бухта Уолфиш-бей), Святого Томаса (бухта Спенсер) и Святого Стефана (бухта Людериц), По­воротный мыс южнее устья не обнаруженной им Оран­жевой. К новому году Диаш достиг Терра-да-Силь-вештри (Земли Людерица), а в первых числах ян­варя 1488 года его каравеллы миновали Серру-душ-Реиш, нынешние горы Камис. Здесь эскадра попала в жесточайший шторм, увлекший ее далеко к югу.

После двухнедельной трепки корабли легли на во­сточный курс, а потом, не находя вокруг себя никаких признаков суши, Диаш велел повернуть к северу. Вновь достигнув африканского побережья, экспедиция открыла для португальской короны бухту Коровьих Пастухов (Баиа-душ-Вакейруш), чуть дальше к во­стоку- бухту Баиа-ди-Санта-Браш (Моссел-бей).

В марте 1488 года, двигаясь дальше на восток, Диаш вошел в бухту Баиа-Лагоа (Алгоа) и выса­дился на мысе Кабуди-Падрони (Падроне). Заметив, что дальше берег круто поворачивает к северу, Ди­аш понял: он обогнул Африку.

В течение трех последующих дней эскадра шла вдоль побережья, повторяя все его изгибы. Ошибки не было. Путь вел на север. Диаш приказал пово­рачивать обратно. Самой восточной точкой, достиг­нутой им, было устье Риу-ду-Инфанти (Грейт-Фиш). Переждав шторм, корабли 16 мая вышли на траверз мыса Кабу-ду-Инфанти, или Сент-Брандана (нынеш­ний мыс Агульяш, или Игольный), не подозревая, что это самая южная точка Африканского континента.

Ровно через три месяца, день в день, Диаш ми­новал еще один мыс, названный им Кабу-Торментозу - мысом Бурь и ошибочно (ошибка эта пережила века) принятый за южную оконечность Африки. Через два дня он бросил якорь в заливе Святой Елены (бухта Сент-Хелина) около 33° южной широты. Посе­тив дальше к северу неизвестный в то время залив Ангра-душ-Волташ (Порт-Ноллот), пропущенный ра­нее из-за шторма, в декабре 1488 года Диаш возвра­тился в Португалию, так и не обнаружив ни Индии, ни царства пресвитера. Тем неменее открытие им поло­сы побережья протяженностью в две с половиной тыся­чи километров и южной точки материка, побудило Жуана II переименовать Кабу-Торментозу в Кабу-ди-Боа-Эсперанца - мыс Доброй Надежды.

Король действительно не терял надежды, он ждал вестей от другой экспедиции, посланной за год до экспедиции Диаша в противоположном направлении.