Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Башни, воздвигаемые на палубах боевых кораблей, тоже претерпели существенные изменения: их выполня­ли теперь не из кирпича, а из дерева, покрытого ко­жей,- смоченная, она хорошо предохраняла от пожа­ра. Башни стали значительно легче, а это позволило увеличить и их количество, и их объем: они ставились отныне не только в корме, айв центре палубы, возле мачты, вооруженной большим треугольным пару­сом, и вмещали до полусотни воинов, впятеро больше, чем на римских кораблях.

Некоторые дромоны имели боевые площадки, высту­павшие за пределы штевней и огражденные легким фальшбортом, увешанным щитами. На них могли раз­мещаться катапульты, артиллерия, лучники или пращ­ники, отряды абордажников.

Еще одним типом военного византийского корабля IX века был памфил («всеми любимый»). Эта монера длиной до двадцати метров явилась прямой наслед­ницей галеи, видоизменившейся к тому времени в одно­рядный дромон. А соединив некоторые черты галеи, памфила и дромона, в том же IX веке византийские корабелы сконструировали огромный парусно-весельный двухрядный селандр («молнию»), чье имя говорит само за себя. В нем много от римской либурны, но своей быстроходностью он обязан скорее отличной вы­учке гребцов и отчасти наличию треугольного паруса, чем излишне сложной конструкции. Может быть, как раз поэтому во времена Крестовых походов, не столь уж отдаленные от той эпохи, селандры чаще исполь­зовали для транспортных целей, нежели для военных.

Как выглядел их треугольный парус, мы не знаем: то ли он был скроен на левантийский лад по образцу римского акатия, то ли имел форму дау, заимство­ванную у арабов. Однако арабский парус позволял обходиться без гребцов, акатий же был составной частью двойного движителя, и это может свиде­тельствовать в пользу второго.

Можно думать, что первоначально на селандре было столько же гребцов, сколько и на галее,- до двух десят­ков. Увеличение их количества к XIII веку до двадцати шести морские торговцы итальянских прибрежных го­родов, радушно принявшие селандры в свои флоты, ввели, скорее всего, как вынужденную меру, имея в виду не столько увеличение скорости, сколько облегче­ние работы гребцов, двигавших по воде эти плавучие склады товаров.

Поскольку дромоны были дорогостоящими и сравни­тельно легко уязвимыми, более легкие диеры и даже триеры использовались для их охраны (огненосные триеры упоминает, например, византийский хронист Лев Диакон в середине X века, относя их к фортидам - судам охранения), а для конвоя всех этих типов судов в море выходили однопалубные или вовсе беспалубные юркие челны, объединяемые летописцами по примеру античных предтеч общим понятием «пиратские суда», но несомненно являвшие собой немалое разнообразие ти­пов. Каких - можно только догадываться, припоминая аналогичные суда Древней Греции и Рима.

Паруса дау.

Несомненно в их число входила галея.

Можно было встретить среди них небольшую па­русную аграрию, хотя ее название наводит скорее на мысль о транспортировке зерна или фруктов.

Заметное место занимала маленькая маневренная и быстроходная элура («кошка») - гребное дозорное и курьерское суденышко, которое римляне отнесли бы к классу спекулаторий. Название ее наводит на мысль, что так могли именовать галею - тоже «кошку» - меньших размеров и не предназначенную для боя. Но и не исключено, что это была модернизированная разно­видность скафы. Больше об элурах ничего не известно, разве - что их латинское название «фелис», возможно, сыграло какую-то роль в рождении фелуки.

Примерно в это же время, в XI веке, возникает термин «бардинн», восходящий, скорее всего, к Геродо-товой бар-ит - грузовому судну египтян, весьма де­тально им описанному.

Довольно редко упоминаются авторами хроник диапрумны («суда с двумя кормами») - то ли сдвоен­ные корабли-катамараны, то ли реконструированные тупорылые самосские самены, доставшиеся византий­цам в наследство от старого мира. Военный флот из диапрумн посылал в 559 году Юстиниан I на Дунай, чтобы помешать переправе гуннов и славян.