Рыцари всмятку

Принцесса опешила от неожиданности — до того говорящие кони ей не встречались. Говорящий конь — это тоже глубоко не правильно. И пока она, открыв рот, прикидывала, хватит ли в пузырьке яду, чтобы свалить еще и лошадь, конь нежно-нежно уложил рыцаря на солому, поднялся и сделал самый настоящий книксен.

— Позвольте представиться, ваше высочество: к вашим услугам рыцарская лошадь, в прошлом Мэри Эн, рыцарская прачка. И, пользуясь случаем, позвольте попросить у вас аудиенции. Поговорить бы надо…

Принцесса суетливо сунула пузырек в карман и кивнула в направлении замковой кухни.

— Пойдемте туда.

Оказалось, что лошади, переделанные из прачек, умеют сидеть на стуле, подперев голову передними копытами, и пьют вино тазиками.

— Понимаешь, — всхлипывала лошадь, роняя в тазик крупные слезы. — Он сказал, что прачка ему больше не нужна, потому что доспехи не стирают, а надраивают полировочной пастой. Вот и пришлось стать лошадью.

— И он с этим согласился?

— А чё ж нет-то? Прачка ему не нужна, а лошадь очень даже. Правда, он немного стесняется, что я не конь. Говорит, что рыцарям мужские лошади полагаются. Но пол переделывать ведьма отказалась.

— Вот сволочь!

— Верно! Та еще тварь! Видала, какой хвост мне дала куцый? Перед другими кобылами стыдно.

— Да при чем тут ведьма? Рыцарь твой сволочь!

— Не, подруга, ты просто его не знаешь. Он благородный. Он хороший — ни разу меня не стукнул, даже тогда, когда я его лучшую рубашку утюгом прижгла. Он чувствительный: увидит кошку колченогую — плачет. Он… Он просто на прачке жениться не может. Он только на принцессе может…

Она всхлипнула и уронила морду в тазик. Шумно выхлебала вино, утерлась копытом и, пододвинув тазик к принцессе, попросила:

— Еще налей. Хорошая ты баба, принцесса. Душевная…

— А ты дура! — злилась принцесса. — Как можно было так себя изуродовать?

— Любовь зла, подруга. И лошадью станешь, коли другого пути остаться с любимым нет.

— А ты их искала? — злилась принцесса. — Ну, отвечай, искала эти другие пути или как?

— Ну да… Хотела эту блажь из головы выкинуть и замуж выйти. За садовника. Думала, нарожаю ребятишек, погрязну в домашней работе — будет мне не до любовей. Только рыцарь как это узнал — садовника уволил. А с ним заодно всех холостяков рассчитал. Сильно меня ревновал, — лошадь хвастливо закинула ногу на ногу и покачала копытом. — Я симпатичной девкой была. Груди — во! — не обижайся, подруга, но тебе не чета, хоть ты и принцесса. И зад — будь здоров — что вот эта бочка. Да и остальное — ноги, там, талия — все на месте. Но главное, коса у меня была всем на зависть — ниже пояса. Густая, белая… Даже ведьму завидки взяли, потому-то мне такой убогий хвост и присобачила. Сама-то, торба старая, от старости протерлась до залысин. Да ладно, чего сейчас об этом… Еще налей, а?

— Значит, ты была красавица, и он тебя любил, но лошадью стать не помешал, так?

— Ага.

— А если бы ты была принцессой?

— Женился бы как миленький.

— Ну, значит, надо сделать тебя принцессой и всего мороки!

— Легко сказать! — лошадь грустно икнула. — Принцессой родиться надо.

— Не обязательно! Можно и по-другому. Вот мы сейчас папе письмо напишем и попросим, чтобы он тебя удочерил. Будешь вполне официально принцессой, ни один стряпчий не подкопается.

Лошадь счастливо улыбнулась. Принцесса до этого момента только слышала выражение «лошадиная улыбка», а тут смогла оценить ее воочию. Впечатляет.

«Дорогой папа, у меня все хорошо. Только в замке по утрам ужасно холодно, и Корнишону приходится вставать ночью, чтобы протопить…»

— Кто такой Корнишон? — спросила лошадь.

— Мой дракон.

— Ишь!

«Я не болею, не волнуйся. Рыцари по-прежнему не едут».

— Чё, правда, не едут?

— Случаются, конечно, только я их не пускаю. Но, сама понимаешь, папе этого знать не обязательно. «Как здоровье мамы? Передавай привет нянюшке, горничной, кухарке, дочери конюха, главному министру, воеводе…»

— А короче никак нельзя? — изнывала от нетерпения лошадь.

— Не, я редко пишу. Они мои письма всем дворцом читают, поэтому надо никого не упустить. Потерпи, скоро к делу перейдем. «…генералу, казначею, церемониймейстеру, дворецкому, сестре Клавдии, сестре Камиле, брату…»

Лошадь задремала, уронив на стол голову и тихонько подржакивала во сне. Принцесса закончила уважительный список и толкнула ее локтем.