Рыцарский престол

Вполне красиво и по нужному сценарию: и милосердие показал, и твердую волю к наиболее виновным. И с видом человека, хорошо проделавшего тяжелую работу, отправился обратно к своему скакуну. А когда взбирался в седло, то чуть не вздрогнул от усиленного магией женского голоса, несущегося откуда-то из-под земли:

– Да здравствует первый рыцарь Жармарини Виктор Алпейци!

Клич вовремя расстаравшейся Люссии подхватила вся рыцарская армия. Половину войны можно было смело считать выигранной.

Глава тридцать восьмая Слагаемые элементы империи

Дальнейшие события можно было бы назвать самой обычной, ничего не значащей рутиной, если бы не крайне трагический финал, поставивший на грань смерти самого значимого во всех происходящих событиях человека.

Расслабились, слишком рано поверили в окончательную победу.

Почили на лаврах. Посчитали, что врагов больше не осталось.

Но тут уж понять иномирцев было нетрудно: ведь вершина достигнута и опасаться удара сзади вроде как не от кого. Нет никого сзади. Как будто. Оказалось, что всегда кто-нибудь да найдется.

А все начиналось – лучше не придумаешь. Без всякой спешки переправились по наводному мосту через Кобрь и под прикрытием первого полка легких кавалеристов, вооруженных ружьями, двинулись навстречу огромной армии королевства Октавия. Понятно, что и пол-армии в количестве двадцати тритий двинулось следом, по бокам и в передовом охранении. Тогда еще всего опасались и с большим запасом перестраховывались.

Оказалось – напрасно! К моменту сближения обеих армий октавианцы уже вывесили огромный белый флаг переговоров, расположились однозначно походным лагерем и уже стали отводить свои отряды ополчения в сторону границы. Причиной таких действий послужили не так воззвания отправленных им навстречу по приказу Рональда Страйского разведчиков, как примчавшиеся с тыла посыльные. Те доставили последние новости из столицы Октавии, пересказали перипетии сражения личной армии Загребного с оставшимися тритиями предателей-баронов и даже предоставили своему главнокомандующему некоторые документальные подтверждения по поводу инициаторов кровавого заговора. Понятно, что октавианцы и секунды не размышляли о своих дальнейших действиях. Плохо контролируемая толпа из ополченцев и самых озлобленных рыцарей буквально в клочья разорвала как двух баронов из числа бывших верховных правителей Жармарини, так и всех их ближайших приспешников. К сожалению, под горячую руку уничтожили и половину совершенно не причастных к заговору рыцарей. Только самые недовольные тритии и понимавшие суть творящихся беззаконий успели бросить оружие и спастись под дланью высшего командования армии королевства Октавия.

Но тут уже, как говорится, сами виноваты. Не осознали сразу предательства, в суматохе мести никто разбираться не станет, кто прав, а кто виноват. И так счастье, что всех не уничтожили.

Ну а к окончанию устроенных внутри лагеря разборок и армия Жармарини приблизилась. Тут вообще один из князей умудрился с таким приветственным словом в честь первого рыцаря выступить, что создавалась твердая уверенность: октавианцы прибыли только для помощи в справедливой войне против саниеровцев.

Вот тогда обе армии и стали орать только одно понятное слово:

– Победа!

Орали не долго, но за этот час Загребной сумел так обставить все дела и выяснить столько нужного и важного, что ничего больше не оставалось, как всей знати возвращаться в Вадерлон для торжественного ужина в честь великой победы. И пригласить с собой гостей из Октавии. Основные воинские силы остались праздновать на широких пойменных лугах, дворянство, придворные, высшие и прочие бароны поспешили в столицу.

Причем Семен успел каждого знатного дворянина опросить во время короткого похода и окончательно убедиться: прежний королевский род в Октавии угас окончательно. Практически даже косвенных наследников не осталось, так зверски и жестоко обошлись предатели-бароны во время ночного переворота со своими жертвами.

Но ведь всегда отыщется самый достойный и, главное, законный кандидат. А если он еще и желателен союзникам, обладающим гораздо большей военной силой, тогда успех стопроцентно на его стороне.

Новым королем оказался тот самый князь, который весьма ловко провернул все дело с нарушением границы как истинную союзническую помощь. Оставалось только после выезда на дворцовую площадь подговорить, предупредить и наказать нужным людям, что и как кричать. Ну и те, после первых здравиц в честь Виктора Алпейци, когда зашла речь о том, кто представляет королевство Октавия, рьяно выкрикнули сакраментальное «Король умер!» и тут же добавили: «Да здравствует король!» После чего довольный, но все прекрасно понимающий князь двинулся вперед и на глазах у всего народа обнялся с первым рыцарем. И хоть и был раза в три старше Виктора, но не погнушался после этого встать на одно колено да произнести вассальную клятву.