Рывок к звездам

Но, как уже говорилось выше, все эти проблемы показались уже частично адаптировавшейся Зейнал сущей мелочью по сравнению с вызовом к Предводителю, тем более что ни наказывать, ни награждать ее было пока что не за что. В последний раз, когда она была в Правительственной Зоне, ее вели в эту запретную для большинства часть корабля под конвоем; теперь же, ее личный браслет, настроенный на вызов, сам открывал перед ней ранее намертво закрытые двери. Возможно, что в этот момент, когда она шла по тихим коридорам, Зейнал впервые за время своего пребывания на «Несокрушимом» смогла отбросить в сторону текущую суету сует и осознать, насколько изменилось ее отношение к себе и окружающему миру, и в первую очередь к хумансам, среди которых она вынуждена теперь жить. Ее больше не раздражают их улыбки с обнажением зубов, приземистые и даже у самок гипертрофированно мускулистые фигуры, их громкий смех и белая кожа, как у этих гордячек светлых… хотя любой хуманс в тысячу раз лучше, чем эти спесивые бледнолицые лицемерки.

А остановившись перед дверью в императорские апартаменты, бывшая матрона клана «Багряных листьев» вдруг ощутила такое же трепетное чувство, как и в далекой юности, когда она, уже взрослая, но совсем молодая темная эйджел входила в каюту своей великой матери, матроны ее клана. Ну умеет император Шевцов расположить к себе людей и не совсем людей, этого у него не отнять… Как там говорил искин Кандид: «Императорская харизма – великое дело!»

Предводитель и его юная Матрона сидели рядом вдвоем за столом и смотрели на вошедшую Зейнал. Предводитель сурово, а матрона – с легкой одобряющей улыбкой. Серо-стальная аура власти над головой Предводителя с прошлого раза значительно усилилась и стала плотной, почти осязаемой, с одного края смешиваясь с исходящей от Матроны Аурой Любви и Милосердия, в которой розовые сполохи перемешивались с голубыми. Видеть такие вещи способны любые эйджел, а не только эти светлые гордячки.

Как и в прошлый раз, при виде Предводителя Зейнал попробовала было опуститься на колени, но тот сделал раздраженный жест, запрещающий это движение, а Матрона, слегка улыбнувшись, попросила Зейнал сесть на особый, самоподстраивающийся по высоте стул, специально ради этого стоящий перед столом, за которым заседала Правящая Чета. В конце концов, тут, на этом месте мог очутиться и кто-то с габаритами сибхи. Зейнал сама видела на борту «Несокрушимого» самок хумансов таких размеров, и, что самое удивительное, к настоящим сибхам не имеющих никакого отношения.

– Я вижу, уважаемая Зейнал, – полувопросительно, полуутвердительно произнес Предводитель, – что ты выглядишь вполне благополучно, а, значит, уже освоилась в нашем обществе…

– Да, Ваше Могущество, – ответила Зейнал, склонив голову и испытывая непроизвольное желание сползти со стула на пол и утвердиться на коленях, – у меня все хорошо и я крайне благодарна за проявленную ко мне милость.

– Замечательно, Зейнал, – удовлетворенно произнес Предводитель, – что ты всем довольна. Помнишь, некоторое время назад, на этом же самом месте, я говорил тебе о том, что ты будешь первой, но отнюдь не последней?

– Да, Ваше Могущество, – подтвердила Зейнал, – помню.

– Сейчас, – сказал Предводитель, – мы приближаемся к системе За-о-Дешт. Первая наша задача – это захват орбитальной станции, оборачивающейся вокруг четвертой планеты этой системы. Что ты можешь сказать про это место, в первую очередь о мозге этой Станции?

– Мозг Станции За-о-Дешт-4, – ответила Зейнал, – это старая, сварливая, злобная темная эйджел, как и положено нашей расе в преклонном возрасте. В последний наш визит поговаривали о необходимости ее замены, в связи с тем, что она слишком сурово относится к чипированному живому инвентарю, в результате чего темные кланы, владеющие этой станцией на паях, начали проявлять недовольство дополнительными материальными издержками…

– Так может, ее уже заменили? – предположила Матрона.

– Да что вы, Ваша Милость, – покачала головой Зейнал, – вы просто не знаете нас, эйджел. Если нет ничего срочного, то такие разговоры могут вестись много циклов подряд, да и сам процесс изготовления тоже не самый скорый.

– Хорошо, – сказал Предводитель, – в любом случае мы собираемся оставить ее в живых. Другой вопрос в том, удастся с ней договориться или придется действовать исключительно грубой силой…

Зейнал сделала рукой отрицательный жест.

– Договориться не удастся, – уверенно сказала она, – в отличие от матрон кланов, которым всегда есть что терять, припертый в угол мозг станции, особенно находящийся в таком сомнительном положении, уже не будет искать для себя путей отступления.

– Очень хорошо, – кивнул Предводитель, – мозгом Станции займется штурмовая группа, и будем надеяться, что все обойдется без инсульта или каких еще неприятностей. Ты мне, Зейнал, теперь лучше расскажи о кланах-владельцах и о том, удастся ли уговорить их матрон не доводить дело до всеобщей кровавой мясорубки? Разумеется, уговорить на твоем собственном позитивном примере.