Рыжая

Домовик не спуская с меня глаз и не отходя ни на шаг ждал ровно несколько минут, пока я приводила себя в порядок и торопливо ела, а потом перемещал обратно в подвал, не разрешая при этом брать мне еду с собой. И если это не забота со стороны Драко, то я не знаю, как иначе происходящее со мной назвать.

Дни сменялись днями. Я перестала их считать, да и давно бы уже сбилась. Я проводила все время, размышляя и вспоминая, и стала ощущать ужас, понимая, что не могу точно представить лицо мамы. Лишь какой-то размытый образ, образы... Дафны, Тео, братьев, папы.

Ищут ли они меня? Или сейчас не до того, ведь я даже не знаю, что происходит за пределами подвала... много, много дней.

Та ночь ничем не отличалась от множества предыдущих. Эльф с привычным хлопком перенес меня в ванную и схватился за край моей старой, но недавно почищенной мантии, как будто я ещё таила мысль убежать. Я умыла лицо холодной водой, потянулась и взглянула на себя в зеркало.

Почти белая, не видавшая солнца много дней, кожа. Обескровленные губы. Потерявшиеся незаметные веснушки. Неестественные на этом фоне, блестящие темные глаза и быстро отросшие ослепительно рыжие волосы. Обрамляющие лицо так, как будто бы я горела.

Я смотрела на себя каждую ночь и наблюдала за тем, как меняюсь. Мантия стала мне большой, если скинуть её, то я увижу своё исхудавшее бледное тело, впрочем, вдруг переставшее быть угловатым. Возможно, если бы я не стала такой тощей, это можно было бы назвать фигурой.

Домовик требовательно потянул меня за мантию, заставляя покончить с самолюбованием. Я оторвалась от своего отражения и обернулась к корзине, где обычно находилась еда. Но сегодня в ней была не только овсянка с водой.

«Ежедневный пророк», 19.04.97

Бумага новая, от неё даже идет запах типографии. Три месяца?..

Я судорожно перелистывала страницы газеты, пытаясь прочитать каждую строчку, каждое слово до того, как домовик вырвет «Пророк» из моих рук и вновь отправит меня в мою темницу. Нежелательное лицо №1 — слава Мерлину, Гарри ещё не поймали... если с ним мой брат и Гермиона, с ними тоже должно быть всё хорошо. Далее были такие объявления, как «волшебные палочки были отобраны ещё у четверых грязнокровок, выдававших себя за волшебников» и даже новости погоды... конечно, никаких статей о смертях. «Пророк» не писал об этом где-то с июля.

Но теперь я хотя бы знаю, какое сегодня число.

На следующий же день, совсем скоро после того, как я проснулась, дверь в нашу темницу отворилась. «Люмос» осветил подвал, и я впервые за долгое время увидела осунувшуюся Луну, изможденного Олливандера и, на пороге, — весьма недовольную Беллатрису Лестрейндж. Наконец-то. Звучит жутко, но её я и хотела увидеть.

— Рыжая. За мной, — как отрезав, бросила она, сначала предусмотрительно спутав веревками мне руки. Я молча пошла за Беллатрисой.

После темноты в подвале в гостиной было ослепительно светло. Комната, куда меня ввела Беллатриса, была огромна. С потолка свисала хрустальная люстра, на тёмно-фиолетовых стенах висели портреты. Беллатриса, потянув меня за рукав мантии, подвела к камину. Надменно кашлянула.

— Итак, Рыжая. Вернемся к нашему с тобой разговору? Как тебе сто суток в нашем доме?

Я посмотрела вниз, прокручивая в мыслях свое поведение. Возможно, это мой единственный шанс.

— Я... я поняла, что была неправа и говорила глупые вещи. Я согласна делать что угодно, только не уводите меня обратно! — взмолилась я, чуть ли не падая на колени, надеясь, что предательские нотки ненависти не просочились в мой голос. Он и так звучал хриплым, тяжелым, и при этом тихим — я почти не разговаривала все эти дни.

Трудно было понять по лицу Беллатрисы, что она сейчас подумала. Но следующие её фразы меня немного приободрили:

— Мы бы освободили тебя раньше, пожалуй, но нужно было удостовериться, что твоя семья не планирует тебя спасать. Знаешь, я послала им весточку, что ты у нас... видимо, Гарри Поттером семья Уизли дорожит гораздо больше, чем тобой.

Она бы не стала так говорить, если бы хоть с одним членом моей семьи что-то бы произошло. Для меня уже и это было большим утешением.

— Да, мадам Лестрейндж. Я давно встала у них на пути, так сказать, пошла на перепутье...

— Твоя подруга Дафна, а также Астория Гринграсс и мой племянник Драко утверждали, что ты поддерживаешь теорию чистокровности. Так ли это, Рыжая?

«После жертвы Дафны»... значит, Драко меня не обманывал.

Дафна понимала, зачем это говорила. Равно как и понимала то, что её слова ничто не будут значить для Пожирателей, если она не станет одной из них.

Я кивнула, ожидая продолжения вопросов.

— Темный лорд давно присматривался к тебе. Признаю, присматриваться есть к чему: посмотреть даже на то, сколько шороху ты навела на Кэрроу...

А с этими, интересно, что?

— ..Так что, я спрашиваю ещё один и последний раз: готова ли ты принять метку и делать все, что скажет Темный лорд?

— Да, — выдохнула я.

— Теодор!

Тео