Рыжая

– Надо же, а ты и забыл,– усмехнулась я и, медленно подступая к нему, провела пальцем по шее.– А мое тело помнит, как он душил…

Игнат замер, а потом во взгляде появилось узнавание и осознание… И когда он, наконец, понял, кто перед ним, как-то истерически задрожал и, наткнувшись на кресло, потерял равновесие и рухнул в него камнем.

– Рыжая?!..

– Н-да!– громко усмехнулась я.– Похоже, моего имени ты никогда и не знал.

– Но ты же мертва?!– не веря своим глазам, просипел он.

Я насмешливо вскинула брови и надвинулась на него.

– Ты не похожа на нее…

– Я старалась!– хищно улыбнулась я.– Ну что, скажешь, как ты по мне скучал? Или ответишь на мой вопрос?

Он помрачнел, сжал кулаки, силясь не показать, как растерян, и сквозь зубы проговорил:

– Отец оскорбил девушку на Кетаре… Выпил лишнего. Она оказалась сестрой стража…

– И-и?

– Хомони тогда не задержал его… Потому что сам был пьян… Но сказал, что не забудет и еще спросит с него. А потом хомони связался с отцом и потребовал загладить вину… тобой…

– Да, ведь заплатить штраф за нарушение – гораздо дороже, чем расплатиться сестричкой, верно? Как и обвинить во всем умершего отца?

Он вскинул голову и недовольно сжал губы.

– Хотя, о чем я? Ваших несчастных накоплений и на штраф бы не хватило… Я так быстро их потратила, даже не заметила…

– Так это была ты?!– выдохнул Игнат, догадавшись, кто прибрал к рукам все их кредиты.

– Технически,– подмигнула я и хлопнула себя по бедрам.– Ладно! Что уж тут вспоминать и считаться: мы вроде брат и сестра…

Игнат, явно шокированный моим признанием, сцепил пальцы так крепко, что костяшки захрустели.

Я сняла перчатки, спрятала их в карман и вспушила волосы у корней. А затем застегнула плащ и повернулась к двери, но замедлила и оглянулась.

– Но ведь общая кровь ничего не значит? Да, Игнат?

Он косился на меня исподлобья, так и не зная, что сказать.

– Но так и быть, расскажу, что я сделала с тобой,– с наигранным благородством взмахнула я рукой и вернулась к креслу.– Я не меняла твоей истории, всего лишь добавила немного безумия. Ты ведь хотел освободиться от вины? Сумасшедших не наказывают. Будешь наслаждаться жизнью в медцентре на Зоруне. Там, говорят, о-очень весело, когда испытывают новые препараты!– не удержавшись, засмеялась я.

– Ты… ты… не могла…– взвыл Игнат и схватил меня за рукав.

Я так резко вырвала руку, что тот даже на месте не удержался и упал с кресла на колени.

– Могла, как видишь!– отчеканила я, грозно вытянувшись над ним.

– Но я не больной! Меня обследуют и докажут…– отчаянно прокричал он.

– Увы,– прищелкнула языком я,– уже больной.

Игнат так и стоял на коленях и неверяще качал головой.

– Довольно скоро в твоем мозгу увеличится одна ма-аленькая область. Ты будешь все понимать, все чувствовать, но станешь недееспособным.

– Ты… ты,– начал задыхаться Игнат, но вместо слов у него вырывался лишь яростный хрип.

Я наклонилась еще ниже и коварно прошептала:

– Нельзя принимать неизвестные препараты от незнакомцев – в детстве не научили?

– Ты могла ничего не делать, меня бы и так наказали!

– О, лишили бы жизни? Это как-то слишком просто. Смерть – всего лишь тьма сознания, а вечные муки, сожаление и злость – это настоящее искупление.

Я накинула капюшон и отступила.

– Ты всегда очень много говорил мне о психиатрическом центре. Наверное, сам мечтал туда попасть? Так, Игнат?– злорадно улыбнулась я.

– Исправь все!– с бессильной ненавистью взмолился он.– Я сделаю все, что захочешь…

Попытка подняться не удалась, но он дотянулся рукой и ухватился за подол моего плаща.

– А что ты можешь? Ты жалкий неудачник, эгоист, считающий, что тебе все позволено!

– Где твоя совесть?!

– Что?! Совесть?– вырвав плащ из его потных пальцев, зло прищурилась я, а потом заговорила на чистом русском:– Наверное, вышла вся, когда ты сломал мне нос! Ах нет, наверное, я потеряла ее вместе с невинностью? Ох, даже не знаю… Или у меня ее никогда и не было? Дай-ка подумать… А-а, вспомнила: последняя капля пропала, когда подсказала Чин Ли, как выиграть торги за Джаду… Или когда вынесла приговор отцу… Помнишь, как он любил чай из трав?

Я видела, как Игнат закипает от злобы, ненависти, как краснеет и надувается его лицо. Да-а, он все понимал…

– Я все расскажу стражам!– выкрикнул он в бессильной угрозе.

Гордо расправив плечи, я растянула губы в улыбке.

– Ты уже ничего никому не скажешь, братец… Да и твоя сестра мертва, а меня здесь и не было… Ты же не думал, что я просто микробиолог?

Его лицо не просто покраснело – оно стало багровым. Я даже отступила на шаг, чтобы его не стошнило на мой прекрасный плащ.

– Почему ты просто не убила меня?– прорычал он.

– Потому что я хочу, чтобы ты прочувствовал, как это быть одному и абсолютно беспомощным!

Я наклонилась и в последний раз взглянула в эти уродливые бесцветные глаза, полные ненависти, но и осознания, что его жизнь больше не принадлежит ему. И вдруг ощутила такое спокойствие и умиротворение, что мягко улыбнулась и вздохнула:

– Если бы я хоть капельку тебя ненавидела, то твои останки давно бы кормили червей на Дантуре. Но я не испытываю к тебе абсолютно ни-че-го…