Рыжая

«Каково это быть с ним? Красивый, сильный, спец в инженерии… Отзывчивый и гордый – это даже забавно… Не похож на обычного хомони… Дари очарована хомони… Анекс нарушает законы своей расы… Что происходит? Так много странных совпадений… Или это я привлекаю в свою жизнь одних негодяев? Впрочем, вряд ли негодяи ограничиваются хомони, люди – те еще жалкие твари, самоутверждающиеся за счет своих детей».

– Что-то ты на себя не похож,– не выдержала я.– Обычно такой болтун…

Он лишь сузил уголки глаз и иронично выгнул бровь.

– Неужели красотка Анекс прибрала к рукам?

– Ревнуешь?– невозмутимо парировал он.

Я не нашлась с ответом и только беззвучно рассмеялась. Но он не отвел взгляда и с загадочной полуулыбкой продолжал разглядывать меня.

– Достойных женщин не так уж и много. И Анекс одна из них,– ответил он, когда я успокоилась.

– Конечно! И она хомони!– вскинула вверх указательный палец я.

– Это не главное, зато она всегда оказывает самый горячий прием,– и я догадывалась, на что он намекает.

– Ты всегда требуешь к себе особого внимания?– с издевкой улыбнулась я.– В детстве недолюбили?

– У меня не было детства,– посерьезнел Тентар, и я даже отвлеклась от коммуникатора, чтобы убедиться, верно ли расслышала. Его взгляд был подтверждением.

– Не люблю жалостливые истории,– равнодушно пожала плечами я и поднялась, чтобы размять ноги. Но что-то в его взгляде зацепило.

– А ты вообще не любишь общаться, я заметил. В детстве отучили?– вернул насмешку он.

– И что с твоим детством не так?– поинтересовалась я, проводя пальцами по стене.

Тентар молчал некоторое время, а потом неожиданно разоткровенничался:

– Вырос практически один. Родителей никогда не было рядом. Оба увлечены работой и служением своим идеалам. Мать хотела, чтобы я поступил на микробиолога, я же выбрал инженерию.

«Хм, какая ирония!»– закатила глаза к потолку я и тут же зацепилась взглядом за квадратную панель.

–…Но поступил не в колледж, а в военную академию,– продолжил Тентар.– Уговорил отца дать разрешение, чем еще больше разозлил мать. И если в детстве я видел ее хотя бы в окно, приходящей поздно ночью, то с тринадцати лет она вовсе ушла. Сейчас изредка видимся на приемах.

– Разве женщине в браке это позволено?– удивилась я.

– Ей все позволено,– с какой-то неприязнью ответил тот.– А ты не скучаешь по родным?

Я перевела взгляд на него и усмехнулась:

– Вряд ли я утолю твое любопытство душераздирающей историей.

Из-под прикрытых век Тентар задумчиво обвел мое лицо, посмотрел на коммуникатор и поднялся.

– Не могу понять: ты совсем бесчувственная или так хорошо притворяешься?– с сарказмом заметил он.

– Ну что ты! От твоей истории аж слезы наворачиваются,– притворно-сочувственно произнесла я.

– Я оценил,– с усмешкой кивнул Тентар и достал из внутреннего кармана тонкую металлическую полоску.

– Что? Разве это не чувства?– сделала я удивленные глаза.

– Тебя, похоже, родители совсем избаловали. Ты, наверное, до сих пор не поняла, что такое настоящая жизнь, и всё в игрушки играешь,– поддел он и, включив свет, вновь стал осматривать стены.

Пальцы сами собой сжались в кулаки, я опустила глаза и ледяным тоном проговорила:

– Что ты, вообще, знаешь? Быть одному – это еще не самое страшное! Меня обижали, и я научилась обижать других… Меня не любили, и я превращала любое невнимание в ярую ненависть… Я теряла многое, но наполнялась такой силой, какая тебе и неведома… И я спасла многие жизни от таких, как ты… Но меня некому было спасать, поэтому я всего всегда добивалась сама!

Тишина в этом замкнутом пространстве зазвенела с такой силой, что я едва не пригнулась от острой боли в перепонках.

Тентар долго смотрел не мигая. А я впервые не лгала о себе совершенно постороннему… Хомони! Хотя с детства привыкла открывать рот, только чтобы обмануть. Даже по мелочам. Но с Тентаром все было как-то по-другому…

Я вдруг признала, что это единственный мужчина, который сбивает меня с толку, который вызывает внутреннюю дрожь вовсе не из-за страха, который снится и порождает желание не только провести с ним ночь, но и просыпаться каждый день. Как часто я обнимала подушку и представляла, что это он нашел меня и идет по коридору в мою спальную… Но это был Ваин, который скреб в дверь морщинистой рукой и желал доброй ночи…

– И от чего тебя надо спасти?– серьезным голосом спросил Тентар.

Я моргнула, и безрассудные желания испарились. Тихо рассмеявшись, тряхнула головой и наигранно жалостливо проронила:

– Что, я не вызвала ни капли жалости?

Тентар на секунду помрачнел, но потом отмахнулся и выдохнул:

– Ты не вызываешь жалости…

– Знаю, обычно это похоть,– усмехнулась я, запирая все лишние эмоции.

Он недовольно сжал губы. Я снова засмеялась и застегнула комбинезон.

– Скорее, желание придушить,– проворчал он.

Я деланно счастливо улыбнулась и восторженно произнесла:

– Ну наконец-то мы думаем об одном и том же! Так что, ты вытащишь меня отсюда, или мы так и будем здесь мариноваться?

Тентар предупредительно прищурился: терпение подводило, но так и не вспыхнул, а качнул головой что-то вроде «ты неисправима» и замер взглядом на той же панели на потолке.