Рыжая

Безусловно, Елин сразу же поняла, что это. Она не стала задавать глупых вопросов и прямо спросила:

– Как давно вы получили это?

– Около фазиса назад,– пристально следя за лицом хомони, ответила я.

– Что с носителем?– напряженно выпрямилась она.

«Похоже, я все еще для нее важна. Почему?»

– Милая рыжая девушка. Прибыла на МИС недавно в сопровождении одного из ваших, чтобы обследоваться,– решила сменить тактику я, а чтобы снизить ее напряжение и придать разговору благоприятный тон, добавила:– Наверное, вы знаете, что в свободной зоне живут другие представители вашей расы, не принадлежащие альянсу. Они тоже борются за выживание. А после обследования девушки и недавней конференции с хордом Кардом Сновардом я поняла, что мы озадачены одной проблемой. Есть некоторые пробелы, но я вижу путь решения вопроса. Думаю, мы можем помочь друг другу.

Я заметила, как Елин буквально передернуло от возбуждения. Она нервно поводила глазами по комнате, помяла свои пальцы, а потом торопливо потянулась к коммуникатору.

– Где девушка?

– Я обо всем расскажу, но и мне нужны некоторые ответы,– я незаметно положила палец на сенсор своего коммуникатора, чтобы блокировать ее попытку связаться с кем-то или сразу устроить болевой шок.

– Если вы скажете, где она находится, я отвечу на все вопросы,– решительно заявила хомони и убрала руки на подлокотники кресла.

«Что еще скрывает это чудовище?»

– Я не знаю этого,– развела руками я.– Я лишь могу сообщить тому мужчине, который ее приводил, что нашла решение, но нужно еще раз обследовать девушку. Он сам приведет ее на МИС…

– Что вы хотите знать?– с готовностью придвинулась Елин, а в глазах сверкнули нетерпение и волнение.

– Вижу, что девушка для вас важна? Но ведь она не носитель ЧВ…

Елин скованно расправила плечи, заметно, что ей не хочется выдавать секреты, но то, что Саша жива, всерьез ее взволновало.

– Когда появился первый человек с ЧВ – это стало открытием в лечении нашей мутации. Моя лаборатория синтезировала сыворотку на основе активного вещества из костного мозга донора. На испытаниях та показала положительный эффект, хотя некоторые серьезные патологии сохранялись, но все же новорожденные девочки выживали. Однако первый донор умер. А нам нужны были новые испытания и доработки. Как только появился новый инфицированный, я лично вылетела на Тоули.

– Очень любопытная история. И вы нашли, что искали?– я хотела услышать все, чтобы знать и помнить, а потом раз и навсегда избавить мир от этой ядовитой хомони.

Елин помрачнела и сомкнула руки на столе перед собой.

– Нашла, но и потеряла… Я тогда уже была беременна девочкой, и знала о генетических дефектах плода, мне нужна была эта сыворотка. Я родила, как только прилетела на Тоули. Дочь сразу положили на сохранение. Я сразу занялась донором. Женщина была пригодна, но так ослаблена после родов и вирусом, что не пережила бы несколько заборов костного мозга. Ее ввели в искусственную кому и отправили в мою лабораторию. Но ее ребенок – дочь – мог мне помочь: инфицирована внутриутробно, все показатели идентичны…

Елин нервно усмехнулась и поправила прическу на макушке.

– Все равно не выжила бы. Но девочка тоже ослабла от вируса, не принимала ни одно питание, даже искусственное организм отторгал… Чтобы успеть синтезировать сыворотку для Гтары… это моя дочь,– горько улыбнулась Елин,– нужно было как-то поддержать жизнь девочки, и я попробовала подкормить ее своим молоком. Его она приняла, даже состояние немного стабилизировалось. Мы взяли костный мозг и начали готовить сыворотку…

И пока Елин рассказывала, как ее дочь умерла в ужасных муках на третью ночь после введения сыворотки и что она, от слабости ли после родов, или от безумного желания быстрее спасти дочь, не сразу выявила в крови человеческого младенца опасный токсин, я осознала, откуда во мне появились производные Х-РН. Обычно грудное вскармливание безопасно для ребенка, но ЧВ обладал свойством притягивать любые патогены, попадающие в организм, чем осложнял состояние носителя, и вдруг он получил производные Х-РН вместе с молоком хомони и начал активно мутировать. Впоследствии он сохранил жизнь мне.

– И зачем вам девушка, если ее кровь токсична? Мои гипотезы пока очень сырые,– с бесстрастностью ученого МИС спросила я.

Я хотела понять, что будет, если они все-таки выйдут на меня. Хотя, скорее всего, не успеют! И все же они исследовали нас так долго, может, и знают, что принесет моя мутация в будущем.

– Да, биологический материал девчонки бесполезен для синтеза сыворотки. Я отслеживала это на протяжении долгих лет. Даже не понимаю, как девчонка выжила после вируса. Но со временем наша сыворотка перестала быть эффективной, потому что иммунитет донора снизился. Ничем не могли его активировать. И тогда я попробовала ввести донору немного клеток костного мозга дочери. И сработало! Да, токсин убил мою дочь, но спас стольких новорожденных посредством обновления иммунитета матери…