Рыжая

Я закрыла глаза и простояла так целую вечность. В тоскливой пустоте… В полной тишине.

Когда почувствовала, как сердце ударило в грудную клетку, словно пробуждая меня, я на ватных ногах повернулась к капсуле. Выдох вышел болезненным и тяжелым, будто все силы вытекли из тела через легкие. Я протянула руку к панели управления и опустила капсулу горизонтально. Бессильно наклонилась на нее, накрыла ладонью крышку в области сердца мамы и положила подбородок на стекло.

Как мне хотелось коснуться ее. Но кожа такая тонкая и прозрачная, что открыв крышку, я только наврежу ей. Я всхлипнула и прижалась щекой к стеклу.

– Мама, слышишь ли ты меня? Может, еще слышишь… Я не знаю, какой ты была… А нашла и не смогу узнать,– голос снова задрожал от слез, и я зажмурилась, чтобы успокоиться.– Почему же так несправедливо?

Я опустилась на колени и задрожала всем телом. Невыносима была сама мысль, что я должна сделать сейчас.

– Мне никогда не было так больно… Мама, даже когда меня обижали, даже когда твой сын сломал мне нос… Даже когда хомони изнасиловал меня… Я ничего не чувствовала… Но сейчас мне так больно, мама… И мне было больно всю мою жизнь только от одного: что тебя нет со мной… Тебя не было рядом, а сейчас я должна тебя отпустить? Может, ты сжалишься? Может, древний дух хомони, этот ненавистный Бохет, сжалится над нами? Мамочка…

Я уронила голову на стенку капсулы и зарыдала… А потом стала рассказывать все, что было в моей жизни… Все, через что я прошла… Я хотела, чтобы она услышала и поднялась, и сказала: «Прости, что меня не было рядом, но я вернулась, и теперь все будет иначе…»

Но она молчала… А сердце разрывалось от горя.

Не знаю, сколько прошло минут или часов – слезы утихли, потому что уже нечем было плакать… Но грудь по-прежнему сдавливало от боли.

– Я не знаю о тебе ничего… Только то, что ты любила моего настоящего отца и меня, раз сохранила беременность… И я знаю, что ты была бы самой замечательной мамой, если бы не та, что сделала это с тобой…

Я подняла голову, медленно поднялась и положила ладонь над лицом мамы. Сердце облилось кровью, и голос мой снова задрожал:

– Всегда буду помнить тебя с длинными рыжими локонами, в зеленом платье и ласковой улыбкой… Я так хотела бы, чтобы ты была рядом… Прости, что не смогла найти тебя раньше и спасти…

Контуры лица мамы расплылись. Я быстро заморгала, снова слезы не дали сфокусировать взгляд и закапали всю крышку капсулы. Я вновь зарыдала с протяжным воем.

– Ты не могла ее спасти, Кара,– послышался тихий голос за спиной.

Я мгновенно замолчала, выпрямилась и метнула яростный взгляд назад.

Тентар стоял на пороге лаборатории и, не отрываясь, смотрел на меня.

– Не смотри на меня так,– тяжело выдохнула я.– Я не та, которую ты знал… Совсем не та… Я слабая и ни на что не способна… Я хочу умереть от этой слабости…

– И я люблю тебя еще больше,– ответил он и медленно пошел ко мне.– Ты стала моей, когда я впервые увидел тебя на Тоули… И на Дантуре, и на Лояне, и где бы ты ни была… Тебя все равно привело ко мне. И теперь я не отпущу тебя, даже если мне придется тебя запереть…

И я почувствовала, что не хочу его прогонять. Больше не могу быть одна… Я протянула к нему руку, но не смогла удержать на весу – силы вдруг оставили меня. Но Тентар вмиг оказался рядом и обнял. Так нежно. Так тепло. Как самую хрупкую и бесценную…

– Люблю тебя… Кара,– прошептал он в макушку.

– И я люблю тебя,– прошептала я, давясь слезами и крепко сжимая пальцами его мундир на спине.– Я не могу этого сделать…

Тентар отстранился и мягко поднял мою голову за подбородок, а я покосилась взглядом на кнопку отключения капсулы.

– Я не могу… Я не хочу!..

– Я тебе помогу… Хочешь?– с состраданием произнес он.

Я едва кивнула. Он взял мою ладонь, повернул к себе и горячо поцеловал ее, а затем поднес к монитору и посмотрел в глаза.

– Готова?

Я судорожно вздохнула, зажмурилась и бросила последний взгляд на лицо матери.

– Прощай, мама…

И Тентар мягко опустил обе наши руки на сенсорную кнопку. Свет в капсуле мигнул и погас. Прозрачная крышка начала темнеть, а потом и вовсе стала непроглядной.

Я отвернулась от капсулы и прижалась к груди Тентара. Мои слезы пропитали его сорочку в расстегнутом на груди мундире.

Мы долго не сходили с места. Я тихо плакала, а Тентар гладил меня по спине и прижимался горячими губами к макушке.

– Пойдем,– наконец сказал он.

Я повиновалась. Но сделав шаг, не смогла ни идти, ни стоять и стала оседать. Он легко взял меня на руки и прижал к груди…

По коридору в каюту мы молчали. Он держал меня крепко-крепко, как и я прижималась к нему. А когда оказались внутри, он мягко опустил меня на ноги. Я прошла к кровати и медленно сняла с себя сорочку и белье, а Тентар молча стоял на месте и просто смотрел. Я повернулась к нему и прошептала:

– Ворг, я хочу, чтобы ты любил меня…

Я хотела забыться в его объятиях, избавиться от боли и тоски. Знаю, как мощный выброс энергии освобождает от разрушительных мыслей.