Рыжая

Джон подошел ближе и чуть коснулся плечом моего. И я чувствовала, что он разделяет мою обиду и злость на отца и брата, на обстоятельства, на кодекс и законы хомони и хотел бы помочь, как помогал другим… Но такие, как он и Сара, рисковали не просто, чтобы другим веселее жилось, а буквально спасали их жизни, потому что тем грозили суровые наказания. А моя жизнь в семье и в обществе не была под угрозой. Я не была той, кого следовало спасать в прямом смысле. Границы недопустимого не пересекались (кто смотрел на моральные стороны?). Да и возможности Джона все же ограничены. Куда можно меня спрятать от семьи и от этого мира? Да и как жить, не зная другого?

– Почему люди такие жестокие?– склонив голову на плечо Джона, спросила я.

– Не все такие. А Борис Хворостов? А Тадеско Дворжак? А тот араб… забыл, как его зовут… Он больше Сарин знакомый…

– Али,– вспомнила я того, кто учил меня арабскому языку.

– Да, Али и Пьер…

– О-о, этот француз! Он мне никогда не нравился, только его картавый язык,– грустно усмехнулась я, а Джон рассмеялся. Я сначала тоже улыбнулась, а потом снова помрачнела.– И все-таки люди злые…

– От человеческой природы не уйти,– с сожалением согласился Джон.– Хемани и гамони тоже имеют свои недостатки, но они слишком чтут порядок хомони, поэтому более лояльны и дисциплинированны.

«Не Кьени Бер Хезсо!»– поморщилась я.

– На Земле давно воцарился хаос. Главным было выжить. Люди принесли с собой багаж земных проблем и установок, и в условиях новых ограничений это выливается не в лучшие поступки. В новых семьях они воспитывают себе подобных детей, и еще не скоро это поколение перерастет земной менталитет… Поэтому я прошу тебя, Саша, сохраняй в себе свет всеми силами. Нельзя становиться жестоким только потому, что таково окружение.

– Свет? Откуда ему взяться?– горько усмехнулась я.– С детства я наблюдала за матерями и отцами, которые вели детей в школу. Они держали их за руки, обнимали и целовали при расставании у ворот, смеялись и ласкали их взглядами, и я не понимала, почему лишена этого. За что? А когда возвращалась домой, всё будто так и должно быть. Но ведь не должно! Почему я никогда не была нужна собственному отцу? И почему мой брат так ненавидит меня? Кто сделал их такими? Люди на Земле? Хомони здесь? Отец всегда клянет хомони и другие расы, называет их «проклятыми ублюдками», а сам боится до ужаса что-то нарушить…

«Но вот не знаю, чего боится Игнат… И от этого он непредсказуем…»– вдруг задумалась я.

– Страх творит странные вещи со всеми. Но разве ты не замечаешь и хороших людей?

Я задумчиво пожевала губу и ответила:

– Я верю тебе и продолжу помогать. Только теперь хороших я буду определять сама.

– Хочешь начать принимать заказы самостоятельно?

– Джон, мне не семь лет,– отстранилась я.– Я буду тщательно проверять историю заказчиков и, если засомневаюсь, – откажу.

– Может, по дружбе, позволишь мне быть посредником?– с улыбкой заглянул в глаза Джон.

Он все еще хотел уберечь меня. И я не стала выпускать колючки и согласно улыбнулась. А потом Джон взял меня за руку и сказал:

– Я не успел при прошлой встрече кое-что сделать, поэтому сделаю сейчас…

Я вопросительно подняла брови и пошла вслед за ним.

Мы вошли в его маленький кабинет. Джон оставил меня у порога, сам прошел к столу, а когда обернулся, то держал в руках красивую цветную коробочку. От нетерпения я прикусила нижнюю губу.

– Я не уверен, не думаю и не предполагаю,– серьезным тоном начал Джон,– а точно знаю, что ты справишься с любой задачей в своей жизни. И ты станешь самой успешной девочкой на курсе! Даю гарантию!

И Джон протянул коробку. Я распечатала ее и увидела самую новую модель визора.

– Несмотря на то, что это новая модель, я встроил туда дополнительный модуль памяти и мощный процессор, теперь ты сможешь писать сложные программы самостоятельно, а не кусочками на своем старом визоре и затем соединять, где придется. А корпус я состарил до внешнего вида твоего. Отец не узнает…

Внутри все заплясало от радости и трогательной заботы, но я только благодарно улыбнулась и слегка обняла Джона.

– И как зовут твою будущую жену?– выдохнула я ему в плечо.

– Лиира…

– Пригласишь меня на брачную церемонию?

– Конечно, малышка!– улыбнулся мой друг.

* * *

На следующий день я шла в колледж с ощущением, будто именно сегодня должен произойти какой-то невероятный скачок в моей жизни.

– Эй, рыжая, как ты избавилась от желтизны?– удивленно спросил тот самый парень в пятнах, в которых была я два дня назад.

– Учись – не ленись!– впервые заговорила я с однокурсником и повернулась к намеченному месту.

И наткнулась взглядом на Пола Адриано. Он явно слышал, что я ответила парню и открыто одобрительно улыбался. А я отчего-то развеселилась и, опустив глаза, улыбнулась.

Сегодня из колледжа я уходила в абсолютной убежденности в своих трудолюбии, неравнодушии и инициативности, которые помогут мне открыть новые горизонты.