Рыжая 6. Кошмар в агусте

– Если для хода расследования это так важно, – сдержанно ответила Паэгле, – то и спрашивай по-человечески. Без дурацких аллегорий. А то какие-то пуговицы, штаны… Чего тут непонятного? Лезет ко всем бабам подряд. А уж родился он таким или молния ему в одно место ударила, понятия не имею. Его по этой причине из практикующих врачей сослали в лабораторию, анализами командовать, лишь бы подальше от пациенток. У нас хоть и не Америка, но тоже народ нервный.

– Теперь ясно, – сухо произнесла Даша и продолжила чтение: – «Подвержен конъюнктуре, последние три года занимается африканскими цихлидами, заметных успехов нет. Возможно, хотел поставить хобби на коммерческую основу, но не хватает терпения и интуиции…»

Даша прикрыла глаза. Очевидно, что завлабораторией не был Паэгле симпатичен. Оно в принципе понятно, товарищ мало симпатичный, но если свои чувства Юлька демонстрировала со всей прямотой характера, да еще при посторонних, то подверженный конъюнктуре доцент вполне мог травануть рыбешек просто так, из вредности. Тем более, что биологу не составит труда подсунуть какую-нибудь редкостную инфекцию.

Она взяла в руки третий, последний, лист.

– «Истомин Артем. 23 года. Образование неоконченное высшее. В настоящее время является владельцем зоомагазина. Связи с аквариумистами всего мира. Регулярно посещает международные выставки, сам разведением не занимается, но умеет продавать и добиваться своего».

Взгляд задержался на последней фразе:

– Юль…

– Да?

– Вот здесь, по поводу Истомина. Что значит – умеет добиваться своего?

Паэгле сняла очки и устало потерла глаза:

– В зависимости от успехов своих поставщиков меняет моду. Довольно ловкий парень.

– Не поняла, какую моду? На что?

– На рыб, разумеется. Основные покупатели зоомагазинов – простые обыватели. Умерла рыбка – купили другую. А вот какую они захотят поселить в своем аквариуме во многом зависит от моды. Рыбы – товар недорогой, деньги делаются на обороте. Я понятно излагаю?

– Вполне. Это все? – Даша еще раз пересмотрела бумаги.

– Да. Основные факты все здесь. Если что-то непонятно – спрашивай.

Отложив бумаги, Даша подперла подбородок и задумалась. На самом деле что читала, что не читала – ясности никакой. Все эти биографии – полная ерунда. Они, по сути, вообще ничего не дают. Наличие или отсутствие дипломов и регалий ничего о человеке не говорит. Ни о его характере, ни о страстях, ни о чем. Ну ладно еще Валикбеев с Пантелеевым – это коллеги, за годы работы могли осточертеть друг другу, мало ли какие обиды накопились, да и зависть исключать нельзя, но при чем здесь владелец зоомагазина? Ему-то какая радость от смерти Юлькиных рыб?

– Зачем этому Истомину травить твоих рыб? Мне кажется, ему выгоднее их продавать.

Паэгле отрицательно покачала головой:

– Только в том случае, если я буду их ему поставлять.

– А ты будешь?

– Не буду.

– Почему?

– Не сошлись в условиях. – Юлька отвела взгляд.

– То есть в цене?

– То есть в условиях.

Последняя фраза насторожила.

– А можно конкретнее?

Юлька мялась. То ли не хотела вдаваться в подробности, то ли говорить правду:

– Все сложно. Аквариумисты страшные собственники, некоторым очень важно продавать своих рыб самим. Так оно и было, пока существовала «Птичка».

– Что значит – существовала? – удивилась Даша.

– Это значит, что ее больше нет.

Послышался нервный смешок.

– Как это?

Наверное, так же она отреагировала бы на сообщение, что больше не существует Красной площади.

– Хочешь сказать, что Птичий рынок снесли? – недоверчиво переспросила она.

– Давным-давно. Такое ощущение, что ты последние несколько лет в анабиозе провела.

– Меня последние семь лет здесь не было! – возмутилась гостья. – Да у меня даже домашних животных нет… А что осталось?

– Теперь это рынок «Садовод».

– Там же?

– За МКАДом.

– Какой ужас, – только и нашла что сказать Даша. – И кому это в голову пришло?

– Рыбам и птицам, – коротко отрезала Юлька и добавила уже навязшую в зубах фразу: – К нашему делу это отношения не имеет. Речь идет о том, что посетителям неудобно туда ездить и многим заводчикам тоже. Но основная проблема, конечно, в мелких потребителях – ради одной рыбки или птички не очень-то хочется тащиться за пределы Кольцевой, особенно если у тебя нет машины.

– Понимаю. Я бы точно не поехала.

– Вот и Арем это понял. И пошел, что называется, напролом. Взял отличное помещение в центре и создал что-то наподобие зоосупермаркета западного образца: разнообразный ассортимент рыб, огромный выбор сопутствующих товаров.

– Здорово.

– Как сказать. – Юлька побарабанила кончиками пальцев по столу. – Конкуренция велика. Есть несколько похожих магазинов, но далеко от центра. И конечно, не тот размах.

– А от тебя-то он чего хотел?

– Эксклюзивное право продавать моих рыб.

Прозвучало пафосно и смешно одновременно. «Эксклюзивное право продавать рыбу»! Можно подумать речь шла о тоннах осетровых.

Сдерживая улыбку, Даша сочувственно покачала головой:

– Поразительная дерзость. А ты планировала сама стоять с ними в переходе?

– Если ты думаешь, что это смешно… – снова начала злиться Паэгле.

Даша вскинула ладошки: