Рыжая чайка

– Тара, Тара, я не могу понять, это слишком изощренная пытка! За что, Тара? Я ведь жил только любовью к тебе!

– А я … и сейчас живу ею. И ты … ты должен жить, чтобы мне было легче выносить всё это, – прошептала я сквозь слёзы, горячо целуя его. – Он может убить тебя, а ты мой воздух, ты нужен мне, но … мы не можем быть вместе. … Этот проклятый дар соединяющий меня с ним! … Эта сила, пробуждающаяся во мне, изменила мою жизнь. Прости меня … мой славный, я не смогла уберечь в чистоте нашу любовь. Я прокляла себя уже тысячу раз, и тысячу раз хотела умереть от этой боли! Она разорвала меня надвое. И чтобы не случилось, как бы дальше не развились события, ты знай – я тебя люблю. Я должна спасти тебя и остальных. И время, которое мы провели с тобой вместе – было самым счастливым, и самым незабываемым в моей жизни. Ты – мой солнечный свет в кромешной тьме. Это яркое чувство всегда будет жить во мне! Всегда, слышишь? Я благодарна судьбе, что ты в ней был, Камиль.

Он отчаянно застонал и поцеловал меня. Каким же горьким и солёным был этот наш последний поцелуй. … Поцелуй моих самых любимых губ. …

– Чайка, я ведь не смогу без тебя жить! Не могу видеть тебя … с ним! Зачем нам всё это? – умолял его упавший голос.

– Потому что нельзя отдать этот мир тьме, взращенной в Харонских топях. Потому что после нас должны жить дети, которые тоже будут любить. Я должна стать жрецом и сразиться вместе с Греем против этого зла. Будь мужественным, счастье моё. Ты выстоишь, я знаю, ты сильный. Будь достоин своей жизни, Камиль. Прощай, мой любимый.

***

Грей застыл. Взгляд, обращенный в сторону громящих остров вольфгаров, стал пустым.

– Проследите, чтобы выцарапали всех пиратов, а потом сожгите эти норы, – тихо произнес он, поднимая тяжелый взгляд на Раса и Тира, – А мне нужно вернуться на корабль.

Ярость, бурлившую в нем, не смогла остудить даже прохладная вода, наоборот, она только нарастала с его приближением. Взлетев на палубу, Грей тут же выхватил мечи, заметив выходящего из её каюты Камиля. Эти два сгустка пылающих вольфгарских сутей молниеносно с бешенством бросились друг на друга, скрестив своё боевое мастерство.

– Нет! Прекратите!!! – прокричала Тара, только её никто не слышал.

Два воина двигались так быстро, что, слившись в сплошной силуэт, было видно только, как сыпятся искры.

– Он убьет его, – прошептала девушка побелевшими губами, кинувшись к ним, с желанием разъединить вольфгаров.

– Они не успеют остановиться, и изрубят тебя на куски! – резко остановил её Алишер, уже начавший ходить, оправившись от ран. И тогда Тара прокричала изо всех сил, с надрывом самой души:

– Я стану жрецом, но если ты убьешь его – мир для меня станет безразличен! Остановись, Грей! Мы всего лишь попрощались с ним! Я тебя умоляю! Не губи, почувствуй меня!

С яростным рычанием, Грей оттолкнул от себя Камиля, подскочив к девушке:

– Что же ты не добавила, пожалуйста, Грей, я ведь так люблю его?!! Вот что бесит меня, а не то, что вы прощались!!! Твои проклятые влюбленные глаза, то, как тянется к нему твоя душа, а я это всё чувствую! – дребезжащим голосом прохрипел он, испепеляя её искрящейся тьмой своих вольфгарских глаз. Резко вставив мечи в заплечные ножны, порывисто развернувшись, Грей стремительно удалился, обдав всех своим бушующим пламенем. Тара провожала его глазами, а потом, спохватившись, вдруг побежала за ним, нагнав на другом конце корабля.

– Отстань от меня, я не хочу тебя видеть! – грубо прогремел Грей, не оборачиваясь. Тело вольфгара до сих пор дрожало, пробегающей мелкой дрожью. – Я говорил тебе, что не буду этого терпеть, и говорил почему! Так почему я должен был оставить его в живых?!

– Ты не справедлив, Хаям. Я пытаюсь проложить к тебе тропу, а ты заваливаешь её ветвями. Твой пыл мешает тебе по-настоящему почувствовать меня и стать ближе, – прошептала девушка.

– Да?!! – резко развернулся он, гневно осыпая её искрами. – А этот остров горит по моему или по твоему капризу?

Тара поморщилась, ощущая на себе его обжигающие слова:

– Это не совсем то. Ты не должен требовать и жестко давить, но как бы ты не старался, ты всё равно это делаешь. А ты просто покажи мне свою душу, вольфгар.

– А если это и есть моя душа? А если я такой, а ты слепая и глухая, что тогда, Тара? На колени перед тобой стать?! – его голос до сих пор был слишком резким, а лицо мрачным.

– Не нужно на колени. Ты голоден, – её шепот изводил его ещё сильнее, потому что сейчас ему хотелось разорвать эту тишину громогласным криком, а она шепчет!

– Прошу тебя, возьми немного моей крови, тебе уже тяжело контролировать себя. Пойдем со мной, – Тара легонько потянула его за руку.

– А ты нас по очереди будешь водить себе в каюту, да?! – несдержанно, с дерзкой усмешкой бросил Грей, вырвав руку.

Девушка промолчала, только тяжело вздохнула, нахмурившись.