Рыжая чайка

– Ты совершенно прав, Камиль. Сундуки расположены в определенной последовательности на счет. Первые четыре нужно прыгать через один, если ступить неверно сундук вместе с вами тут же провалится в бездну. Следующие три нужно ступать на каждый, потом следующие пять снова через один, потом четыре подряд и шесть через один. На первый и последний наступать нельзя. Все запомнили?

– Я смотрю, люди обожают считать, писать на стенах и забивать себе голову невообразимыми лабиринтами, – проворчал Камиль.

Я прыгнула …и тут же провалилась, но не в бездну, а в сам сундук. Крышка прогнила.

– Тара, – стоя на краю сундука, проговорил Камиль, помогая мне выбраться. – Ты смерти моей хочешь? Нельзя же так пугать бедного вольфгара! У меня чуть сердце не выпрыгнуло!

– Ты же говорил, что у тебя его нет.

– Отыскалось с перепугу, я ведь не запомнил последовательность прыжков! – снова его шутливый тон. – Кто бы нас вел по этому идиотскому маршруту! Надеюсь, этот мерзавец, Бромвель, не лежит в той усыпальнице?

– Нет, его дети унаследовали его скупость и закопали родителя, как безродного пастуха. А ты будь мужественным, Камиль, и не пугайся больше так, не могу представить тебя седым!

Камиль смерил меня взглядом, не переставая улыбаться:

– Учишься кусаться, чайка, …ну-ну. Кровь только не пей!

Такая я оказалась не одна, мы поразламывали почти все сундуки, кроме тех, которые нужно было избегать. Дальше мы шли целый день, преодолевая преграду за преградой. Я долго волочила свою усталость, а потом просто не в силах уже была её скрывать.

– Всё, привал. Нужно отдохнуть. Я устала, – усаживаясь на пол, заявила я недовольным мужчинам. – Чуточку передохну, и двинемся дальше, – сонным голосом пролепетала я. Иногда, сон сваливал меня буквально замертво!

И даже здесь ко мне пришло видение: «выжженное поле и горы трупов нашего народа и вольфгаров. Небо, застланное кружащими воронами. И дигоны с видом победителей, топчущие тела детей!»

Я проснулась от своего вопля! Вокруг меня испуганные лица воинов.

– Тара, что …это было? – насторожено произнес Алишер, протягивая мне воду.

– Видения, …снова, – тяжело дыша, ответила я. – И так уже каждую ночь. Я вижу смерть. – Я села, обхватив себя за колени, всё ещё вздрагивая от увиденного.

– Чью? Свою?

– Нет, …людей, …вольфгаров. Много-много смертей. Выжженное поселение, …дигоны.

– Это просто кошмары, – произнес крилендский командир Витор, – оттого что творится вокруг это и неудивительно!

Отдышавшись, я взглянула на сидевшего рядом Алишера:

– Нет, это произойдет, – прошептала я.

– Пойдем дальше, – сжимая мою руку, проговорил он, ободряюще улыбаясь. Как же он всё-таки умел держаться! Ровный спокойный взгляд, твёрдый голос, уверенность во всей осанке. Это был несгибаемой воли вольфгар! Рыцарь среди ночных дьяволов! В душе у него могло твориться всё, что угодно, но ни разу он не показал, что его что-то пугает.

Глава 8

Мы проделывали резкие спуски, и крутые подъёмы, продвигаясь под землей. От Гульмира нас отделял лишь последний участок пути, который нужно было пройти в полной темноте.

– Все немедленно гасите факелы!!! Быстро! – закричала я. – Начиная со следующего поворота, можно натолкнуться на воспламеняющиеся пары. Иногда они самовозгораются и без искры, просто от чрезмерного сгущения, достаточно лишь чиркнуть чем-то о стену. Поэтому если вольфгары учуют резкий, бьющий в нос запах – они должны подать сигнал, и тогда мы все будем ползти. Да, и ещё, …вольфгарские глаза, не сделайте с нами то, что вы проделываете с факелами, вы можете не осторожно воспламенить воздух. А пока будем идти держась рукой за впередиидущего. Путь этот неимоверно извилистый и имеет массу поворотов и стоящих посередине каменных столбов.

Алишер всё равно взял меня за руку, хотя мог идти за мной в темноте лишь по одному моему запаху. Наверное, боялся, что я сорвусь в разлом или треснусь лбом о каменный столб.

Так, черепашьим шагом мы шли, потом ползли, затем снова шли, пока, наконец, к всеобщему облегчению, особенно вольфгаров, которые вообще предпочитали двигаться быстро, я бы даже сказала молниеносно, мы не вышли из лабиринта. Осторожно крадучись, мы прошли ещё с полкилометра по поверхности и увидели …Гульмир. Вернее то, что от него осталось.

Вот оно деяние кошмара, вышедшего из глубин мрака! У меня вырвался крик ужаса! От руин поселения кое-где ещё поднимался черный дым. Смертельную тишину нарушали лишь кружащие вороны. Ноги подкашивались и отказывались туда идти. Пораженные, мы люди, с ужасом брели по обгоревшим развалинам, то и дело, натыкаясь на останки тел несчастных поселенцев.

– Гульмир пал. Дигоны начали атаковать, – побелевшими губами прошептал командир воинов из Бургона. – Не осталось ни одной живой души!

Трясущимися руками, я прикрывала рот, бредя дальше. Споткнувшись о тело женщины, прижимающей к себе истерзанного младенца, …я не выдержала, упала на колени и разрыдалась, горько оплакивая невинных.

Невыносимая боль вырывалась прямо из глубины души!