Рыжая и кактус возмездия

— Почему никто не предупредил, что будет так больно! — шипела я, поглубже зарываясь рукой в приватизированное из комнаты ведерко со льдом.

Стоило только воздать Мастеру Масок по заслугам, как мой авторитет в глазах команды скакнул вверх с прытью призовой лошади, берущей препятствие. Больше всего проникся грубой силой Специалист по возврату. Так проникся, что отодвинул Мошенницу в сторону и одним ударом кулака сплющил клетку.

На вкус антидот походил на сироп от кашля с приятным банановым привкусом, по ощущениям — на удар током.

— Не ной, — отрезал Громила и тут же одобрительно хлопнул по плечу.

— И запомни: никогда не сражайся с мужчиной как мужчина, — дала совет Мошенница, убирая в копну черных волос шпильки. — Бить по лицу — то же, что колошматить стену.

— Верно подмечено, — кивнул воскресший Нерд, на радостях присасываясь к очередной бутылке со сладкой газировкой. — Кости черепа твёрдые — только костяшки собьёшь. Надо бить в мягкие места. Например, в шею…

Мы дружной гурьбой вывалились на улицу. Если честно, то я была готова уже сейчас стартануть в сторону дома и нестись почти как ополоумевшая, вопя во всю глотку и пугая спящих золоградцев. Остальные разделяли мой благородный порыв, но коллективно притормозили на тротуаре и встали в круг.

— Как хотите, но я с ним работать не собираюсь, — высказал свою позицию Взломщик, поудобнее перехватывая тубус с картиной, чтобы застегнуть молнию на куртке.

Тони не соврал (а может, просто уже побоялся связываться с нами) и после испытания вернул команде обещанные перед началом предметы. Взломщик нес картину Давида, которую украл в галерее той ночью. Нерд рукавом черной парки полировал артефакт охраны, который я видела на люстре перед тем, как та решила рухнуть на нас с кактусом. Мошенница прятала за подкладку сумки какой-то явно важный документ. Судя по алчной улыбке, минимум дарственную на остров с хрустящим под ногами песочком и пальмами. Громила отставил руку с кошачьей переноской на безопасное расстояние. Пушистик сверкал глазами из матерчатого окошечка, с индифферентной злобой кидался на любую человеческую руку, мелькавшую в поле зрения, и вопил на одной низкой угрожающей ноте.

Из скупого обмена репликами я поняла следующее: в ту ночь в галерее все они совершили свою лучшую кражу, а после… Тони обокрал их всех.

Но кто же стащил статуэтку Габриэля?

— Уже одна только мысль вломиться в особняк Алесандра Костигана кажется безумной! — поддержала умника Мошенница. — Но сделать это под командованием такого Мастера Масок — это… это…

— Безумство? — предложил Взломщик.

— Верная смерть? — поддержал даже Специалист по возврату.

Все согласно замолчали, посматривая друг на друга.

— Прощаемся? — спросила я, вынимая руку из ведерка и стряхивая капли.

Простые люди обычно в таких случаях пожимают руки или говорят «пока», но только не эти ребята.

— Уже вычеркнула ваши лица из памяти, — пропела Мошенница, развернулась и перешла дорогу. Нерд с Взломщиком обожгли друг друга взглядами, якобы случайно столкнулись плечами и разошлись в противоположные стороны.

На месте остались Громила, орущий кот да мы с кактусом.

— У тебя молоко есть? — спросил мужчина после долгой паузы.

Я смиренно выдохнула (ну не бросать же на произвол судьбы несчастное животное, побывавшее в плену у Тони), поправила сумку с благополучно пережившим все неприятности кактусом и махнула в сторону дома.

Лавируя между сонными зданиями, мы покинули деловой центр Золограда и чудом миновали компанию стражей.

Чуть позже это же самое чудо спасло шайку хулиганов от нас.

Громила великодушно настоял на том, чтобы нести мою поклажу. Ну, как настоял. Он молча отобрал сумку с кактусом, игнорируя возражения (мои) и душераздирающие вопли (это уже кот).

— Держи, — не сбавляя шага, спутник сунул мне в руки крайне помятую флягу.

Где он ту хранил, если после стриптиза вся его одежда осталась на лестнице, оставалось загадкой. И я не хотела знать ответ.

— Мой фирменный.

Даже уточнять не стала, что конкретно «фирменное» плескалось во фляжке: кофе, алкоголь, энергетик, настоянный на спеси, выбитой из врагов.

Банально побоялась. Вдруг эта информация добьет последнюю нервную клетку в организме?

— Как заново родишься, — настаивал Громила, включив обаяние маньяка с работающей бензопилой.

Делать нечего. Я зажмурилась, храбро хлебнула и… как заново родилась!

Точнее, восстала из мертвых.

— На вкус — как удар током, — с трудом прохрипела я, торопясь поскорее вернуть флягу владельцу.

Предки, уберегите меня вновь попробовать это пойло!

— А я что говорил, — благодушно осклабился Громила, пряча флягу в чужой плащ, прихваченный прежде, чем мы покинули здание.

Спутник энергично встряхнул переноску с котом. Судя по сдавленному «мяу!», хвостатый здорово приложился макушкой о крышку и прикусил язык.

— Дрейк, — коротко представился Громила, и мы зашагали дальше.

Миновали Алую арку, с которой начиналась улица Великих Домов, и еще издали заметили гребаные неприятности.

— Да они издеваются! — воскликнула я, бросаясь вперед.

Неприятности топтались на пороге моей временной обители. Сжав кулаки и встав друг напротив друга, точно спарринг-партнеры, они громким шепотом переругивались.

— Да ты знаешь кто? — негодовал Взломщик. — Сейф без кода!

— А ты… ты… пентюх недокормленный! — парировал Нерд, чем жутко задел одну из тонких струн воровской душонки.

— Что?! — взревел тот в тональности ля мажор. — Задохлик, да я тебе сейчас череп проветрю.

— А я тебя в дренаж отправлю! — набычился умник, но угроза так и повисла в воздухе, аки пыль в солнечных лучах.

К спорщикам подлетела вся такая злая и бодрая от фирменного пойла я.

— Вы совсем обезумели? Сейчас же вся улица проснется от ваших криков.

И точно. Через пару домов от нас со злодейским скрежетом распахнулась балконная дверь. Послышалось величественное шарканье тапок, и на улицу неторопливо, точно сонное привидение, выплыла старуха Джонсон.

Она сложила руки на перилах и пронзила нас отрепетированным на внуках взглядом. Этот взгляд парализовал желание бедокурить, отправлял в глубокую кому мысль о сопротивлении, а в лучшие годы мог останавливать армии.

Нерд нервно сглотнул — видать, тоже задетый натиском мощной старческой энергии. Взломщик стоял, как статуя. Даже кот в переноске заткнулся и не смел жаловаться этому миру на несправедливость своего заточения.

Старуха разлепила тонкие губы, уже утратившие цвет, и многозначительно обронила:

— Милочка…

Все. Ей и говорить-то больше ничего не пришлось. Я уже сгорала от стыда и молила Предков о снисхождении. Например, о глубокой яме, которая разверзнется у меня под ногами прямо сейчас.

— Да-да, ребята уже уходят, мы будем тише. Доброе утро. Извините, — скороговоркой выпалила я, не забывая заискивающе улыбаться.

Старуха Джонсон одарила нас еще одним убийственным для воли взглядом, медленно развернулась и величественно вплыла в свои апартаменты. Балконная дверь осталась намеренно открытой, как бы намекая, что, невзирая на сквозняк и возможную простуду, немолодая женщина бдит и чутко ловит каждый наш звук.

Я еще какое-то время стояла, приходила в себя и по инерции глупо улыбалась, а потом улыбка медленно покинула губы и превратилась в грозный оскал.

— Что вы тут делаете? Мы же разошлись и решили больше никогда не встречаться, — зло прошипела я, разворачиваясь к пришибленным спорщикам. — Как вы вообще нашли мой адрес?!

Нерд пожал плечами.

— Я вытащил твой бумажник и запомнил адрес с визитки магазина.

— А я обворовал Алика, когда мы расходились, — сознался Взломщик, вытаскивая бежевое портмоне, которое подарил мне дед на прошлые новогодние праздники.

Всемилостивые Предки, почему вы лишили этих двоих стыда и угрызений совести, а мне отсыпали двойную порцию?!

— Эй, Рыжая, — постучал по моему плечу Громила, едва я вырвала кошелек из цепких пальцев ворошки.

— Не сейчас, Дрейк, — отмахнулась я, чувствуя, как мелко-мелко дергается мускул в уголке рта. — Не сбивай меня с настроя совершить мысленное двойное убийство.

Нерд со Взломщиком украдкой переглянулись, кот вновь проявил признаки недовольства существованием в переноске, а Дрейк заметил:

— Кто-то вышиб замок. Я просто хотел, чтобы ты была в курсе.

— ЧТО?! — закричала я на всю улицу.

Из квартиры старухи Джонсон послышалось недовольное «кхе-кхе», но я его проигнорировала. Бросившись вперед, обошла Дрейка и бесстрашно ступила в книжный мир.

Кто посмел? Порву на кусочки!

Окинув взглядом зал и убедившись, что тут все, вроде как, на местах, я устремилась к лестнице, ведущей наверх. Прогромыхала обувью, сунула голову в гостиную, уловила певучее дребезжание и ринулась в кухню.

Там с видом хозяина сидел побитый Тони и гремел ложечкой.

От чашки поднимался парок, запах свежего кофе волновал рецепторы и звал присоединиться. Но я проигнорировала это желание. Сперва разборки.

— То есть отравить меня тебе показалось мало? Ты решил еще и дверь покалечить?

— Не ерунди, детка. Зачем выбивать замок, если есть отмычки? И вообще… я не за этим.

При этих словах Тони поднял с колен лежащий там предмет, со стуком опустил на пол и толкнул в мою сторону. Край ткани отогнулся, давая возможность осознать, что внутри скрывался револьвер, заряженный мерцающими кристаллами заклинаний.

Я посмотрела на довольного парня. На безучастный ко всему револьвер. Снова на Тони. Потом на запрещенное в Звездной империи оружие. Вздохнула.

Понятия не имею, чем руководствовался этот парень, неся столь опасную хрень в дедушкин магазин, но логику по понятным причинам исключаю сразу.

— Тебе, я вижу, нравится получать по лицу, — констатировала я. — Учти: я девушка современная и, естественно, слышала про всякие там извращенные способы получить удовольствие, но это не значит, что я стану участвовать в играх с плетками и причинением страданий.

Мастер Масок захлебнулся глотком кофе, который опрометчиво сделал. Пока он отходил от шока и давился судорожным кашлем глубоко шокированного человека, я откровенно наслаждалась.

— Ты все не так поняла. Револьвер — это аллегория.

Да-да! Вот стою и вижу, как объясняю эту мысль городской страже, обнаружившей на моем кухонном столе запрещенное магическое оружие. Повезет, если доблестная стража просто покрутит пальцем у виска и сочтет меня просто неумелой врушкой или психом с поехавшей кукухой.

— Твоя аллегория удалась на славу, — выпалила ехидно, — а теперь неси прочь эту хреньку, пока мне не вкатили срок за то, чего я у себя никогда не прятала!

Не слушая моих гневных возражений, Тони встал, откинул ткань и ласково погладил гладкий ствол пальцами.

— Мой мозг подобен этому револьверу. Такой же опасный, бездушный, вне закона. Я отточил предохранитель, начал использовать разрывные пули, поколдовал над дальнобойностью, но так и не научился целиться и палить по нужным мишеням. Этот револьвер, как и я, не опасен до тех пор, пока тот, кто его держит, не примет решение использовать этот инструмент. И мне нужна ты, Фелисити.

— Иди лесом! А лучше сразу раскайся и заявись с повинной в участок, — отрезала я, скрещивая на груди руки.

— Брось! — продолжил убеждать Тони. — Ты уже пыталась отстоять эту улицу по закону, но ничего не вышло. И это не потому, что правда — не на стороне жителей этого места. Нет! Когда садишься за стол с шулерами, то честно выиграть невозможно. Как видишь, все просто! В этом мире богатым и влиятельным позволяется играть краплеными картами. И я собрал для тебя лучшие козыри для этой партии.

Я закрыла глаза, чувствуя себя первой женщиной, соблазняемой змеем отведать запретный плод.

До ушей долетал шум снизу: Взломщик и Нерд опять о чем-то спорили, кот орал, Дрейк, возможно, бесшумной поступью ушел на разведку или просто затаился, ожидая молока для котика. Звук колокольчика над дверью.

Погодите-ка! Звук колокольчика?!

— И почему я не удивлена, застав вас здесь? — голос Мошенницы донесся, как звуки песни. Крайне провокационной и страстной песни, которая вот-вот станет главным хитом в жизни каждого услышавшего этот мотивчик. — Кстати, на крыльце лежала посылка…

— Схема простая, Нерд все уже пробил, — продолжал между делом шептать змей-искуситель мне на ухо. — Мы обворуем Алесандро Костигана, который является главой финансовой компании, выкупившей тендер на постройку. Этих денег будет достаточно, чтобы каждый житель улицы смог обеспечить себя более комфортабельным жильем…

— Нет-нет-нет! — замотала я головой, испытывая страстное желание помассировать виски. — Тони, как ты не поймешь. Ни мне, ни деду не нужны деньги. Мы не боролись за новое жилье. Мы стеной стояли за свое. Нам была нужна справедливость!

На миг Тони замер, а потом просветлел лицом.

— Ну, так давай украдем справедливость.

Вот даже и не знаю, что на это сказать.

— Рыжая, — крикнул Взломщик. — Ты можешь спуститься?

В голосе парня прозвучала такая отчетливая тревога, что я воспользовалась малодушным предлогом ускользнуть от разговора с Тони и побежала вниз.

Слух меня не подвел: Мошенница действительно решила присоединиться к нашей компании, захватив по пути пакет со свежими булочками из первой открывшейся пекарни и адресованную мне посылку.

Последняя стояла на конторке, вопя и жалуясь на попрание закона о неприкосновенности чужой корреспонденции и варварском вскрытии собственных недр.

Нерд и Взломщик стояли рядом, ради разнообразия перестав ругаться. Дрейк, переодевшийся в дедушкин свитер и штаны, хмурил брови. Мошенница отошла к окну и прижимала ко рту платочек. Вид у нее был бледно-зеленый.

— Что? — заподозрила я неладное.

В качестве ответа Громила потянулся, отогнул края коробки и протянул мне, позволяя заглянуть внутрь. Там лежала слипшаяся от крови кисточка.

Кисточка, которую когда-то давно хулиганы макнули в зеленку, сделав нас с ракшасом друзьями.

Кисточка, которая обычно венчала гибкий хвост Кая.