Рыжая (ЛП)

Я следую по желтым указателям к торговому центру и вглядываюсь в пустые витрины, пока моя машина медленно движется по парковке. Кривые таблички с вакансиями висят практически на всех окнах. Над входом по-прежнему висят вывески со старыми названиями, напоминая о крадущемся по стране экономическом кризисе. Я приставляю к виску палец с недавно наманикюреным в салоне ногтем и оттягиваю воображаемый курок. Сколько мечтаний превратилось в пыль в этой дыре? В дальнем правом углу возле гигантского мусорного контейнера расположился «Sunny Side Up Daycare».(Примеч. Sunny Side Up Daycare — сеть детских садов) Я торможу под вывеской цвета засохшего яичного желтка и барабаню пальцами по рулю. Пойти или не пойти? Ничто не мешает мне просто разведать обстановку.

Выскочив из машины, я иду к двери, но тут меня осеняет, что ребенок-то остался в машине. Твою мать! Я поворачиваюсь и, убедившись, что никто не видел мой промах, возвращаюсь назад, чтобы отсоединить автокресло Эстеллы. Она милостиво молчит, пока я проношу ее через двери «Sunny Side Up Daycare». Первое, что я замечаю — любой может зайти в это здание и украсть ребенка. Где двери, запирающиеся на ключ-карту? Я изучаю молоденькую администраторшу двадцати с хвостиком лет. Веки над тусклыми карими глазами накрашены синими тенями. Она явно в поисках парня. Я определяю это по слишком отсрому аромату ее духов и чересчур глубокому декольте. А еще у нее подведены нижние веки. Все знают, что нельзя использовать подводку на нижних веках.

— Привееет, — чирикаю я приветливо.

Она улыбается мне и вопросительно поднимает брови.

— Мне нужно переговорить с вашим руководством, — говорю я громко, на тот случай, если она действительно такая недалекая, какой кажется на первый взгляд.

— О чем?

Почему на стойку регистрации всегда берут всяких недоумков?

— Так, у меня есть ребенок... — резко выдаю я, — ... а это вроде как детский сад.

Она морщит нос и это единственный знак, который дает мне понять, что я знатно ее разозлила. Я постукиваю ногой по полу, пока она уходит звать директора садика. Осматриваюсь. Стены бледно-желтого цвета, на них изображены ярко-оранжевые солнышки, на полу голубой ковер, весь в пятнах и хлопьях от завтрака. Спустя минуту приходит директор. Блондинка средних лет в футболке с изображением Элмо, в потертых розовых кедах, а еще у нее два огромных, размером с дыню, грудных имплантата. (Примеч. Элмо — кукла из международного телешоу «Улица Сезам». Пушистый красный монстр с большими глазами и оранжевым носом.) Я с отвращением смотрю на нее и через силу улыбаюсь.

Но не успеваю я и рта раскрыть, как она восклицает:

— Ух ты, новорожденная.

— Она родилась раньше положенного, — вру я. — На самом деле она старше, чем выглядит.

— Меня зовут Дитер, — представляется она, протягивая руку. Я беру ее и трясу.

— Хотите осмотреть детский сад?

Мне хочется сказать «Черт, конечно же, нет», но вместо этого я вежливо киваю, и Дитер ведет меня через ряд двойных дверей, которые открывает ключ-картой.

Здесь ужасно грязно и даже Дитер должна это видеть. В каждой комнате витает неповторимый запах мочи, смешивающийся — О, Господи! — с ароматом хвои. У Дитер либо иммунитет к запахам, либо она предпочитает не обращать внимание. Я с трудом сдерживаю рвоту. Она обращает внимание на отношения между воспитателями и детьми и весело указывает на комнату пения, где сидят четырехлетки, у которых текут сопли из носа.

Кушаешь сам, поделись с товарищем.

— Все игрушки абсолютно новые, но вашей малышке, они, конечно, пока что не понадобятся, — она открывает дверь с табличкой «Ясли» и заходит внутрь.

Меня мгновенно оглушает хор младенческих голосов — все ревут, как маленькие ослята. Меня это сразу же начинает нервировать, а Эстелла просыпается и присоединяется хору ослят. Я раскачиваю ее кресло из стороны в сторону и, к моему удивлению, ее плач стихает и она снова замолкает. Здесь чисто. Нужно отдать Дитер должное. Возле стены стоят шесть детских кроваток, над каждой из которых висит вязаная кукла Маппет. (Примеч. Маппет-шоу — англо-американская телевизионная юмористическая программа, главными действующими лицами которой являются вязаные куклы-маппеты)

— Мы недавно попрощались с одним из наших малышей,— говорит мне Дитер. — Так что у нас есть место для вашей малышки ...

— Эстеллы, — улыбаюсь я.

— Это мисс Мисти, — представляет она воспитательницу грудничков. Я улыбаюсь еще одной невзрачной девушке и пожимаю еще одну руку с облупившимся маникюром.

В итоге я решаю оставить здесь Эстеллу, как предлагает Дитер.