Рыжая магия

На рассвете он проснулся, почувствовал виснущую со скамейки, чем-то заполненную, тяготящую руку ладонь; разжал ее — это оказался скомканный, из алого бархата, расшитый бисером чехольчик под портсигар. По материалу, по рисунку вышивки — тот самый, подаренный когда-то Джельке. Только не было самого портсигара. Наверно, его взяло море. Как плату за хранение.

Федя Гильмуллин встал, повертел старую знакомую вещь; Вот так штука! Как она тут оказалась? На что она ему теперь сдалась? Тем более без портсигара. А портсигар он не носит уже давным-давно. Федя хотел выбросить чехольчик, но, подумав, отнес его в дальний угол котлована, выкопал ямку, положил в нее и забросал землей — по соседству с тяжелой золоченой кистью от скатерти, скомканной пачкой заграничных сигарет, зазубренным бутылочным горлышком, картонной папкой и выпрямленными опалубочными гвоздями. Постоял, опустив голову, словно мучительно что-то вспоминал. Но застучали шаги утренних прохожих, а значит, пора уже было идти на свой пост, отгонять жителей, чтобы не проделали в заборе дыру, не вздумали бегать на работу кратчайшим путем. Машинально покрикивая на них и махая руками, Федя рассуждал про себя, что хорошо все-таки придумали с этими ночными дежурствами! Вот, у него теперь есть в запасе целая смена, и можно взять отгул. И это очень кстати, потому что второй уже месяц ходит мужик, просит срубить баню и изрядно надоел, придется сделать, деваться некуда!

ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ

Сегодня привезли на стройку отремонтированный экскаватор. Целый день он рычал, роя котлован сложного профиля и расширяя фронт работ бригаде бетонщиков. Костя-бригадир воспрял духом и не давал покоя ни себе, ни бригаде, ни экскаваторщику: бегал, проверяя уровни, сверялся с чертежами, а остальных послал готовить подъезды для машин. И верно: в конце смены пришла машина с тесом, но ее успели только разгрузить, и рабочий день истек. Ну да ничего, завтрашняя суббота значилась последней в месяце, следовательно, рабочей. Так что можно будет с утра дочистить котлован и начать сколачивать опалубку. Тогда, может быть, поставят наконец сторожа, не придется отрывать людей от бригады. А пока надо дежурить, никуда не денешься, начальство требует. И Костя Фомин, прощаясь, сказал остающемуся диск-жокею Толику Рябухе:

— Ну, ты давай тут… Не журысь…

— Была мне нужда! — откликнулся тот.

На самом деле «журыться» на стройке он никоим образом сегодня не собирался. Сегодня в Толином общежитии проводился вечер «Диско», как он собственноручно намалевал в объявлении. Согласно должности диск-жокея, главная роль здесь отводилась Рябухе. Поэтому немедленно после ухода бригадира он переоделся и через дыру в заборе, уже проделанную неугомонными жильцами, выскочил на городскую улицу. А через полчаса был уже в общежитии. Сразу организовал себе бригаду добровольных помощников и приступил к делу.

Пока таскали в зал, расставляли и налаживали аппаратуру, отбирали пленки, проверяли проектор, цветомузыку, зал стал заполняться. Диск-жокей Толик Рябуха гордо стоял в углу, гонял пленку с легкой музыкой и ждал наступления своего часа. Иногда он останавливал музыку, тогда его помощник, стоящий у проектора, менял слайды и тихим, мяукающим задушевным голосом ворковал в микрофон: «Донна Саммер — сегодняшняя королева секс-рока! Название ее последнего диска „Вандерер“, что в переводе с английского обозначает „Бродяга“, очень точно определяет ее путь к славе. Она 'родилась в большой и бедной негритянской семье, и никто не мог подумать, что голос вознесет ее на вершину славы. Юная Донна пробовала петь в негритянских трущобах, а потом счастье улыбнулось ей, и ее заметили на одном из конкурсов музыки в стиле диско…»

Тут Толик выхватил из его рук микрофон и хрипло, но с теми же мяукающими оттенками взвыл:

— Ка-ампазиция-а из диска «Бродяга», записанная на пластинку «Ай филл лав», что в переводе означает: «Мне нравится любить!»

Тотчас врубилась на полную мощность акустическая система, замигали цветные прожекторы в углах зала, ударили барабаны и синтезаторы, и после небольшого проигрыша знаменитая негритянская дива запела низким контральто:

О-о, лав'ю, лав'ю, бэби!..
О-о, лав'ю, лав'ю, бэби!..