Рыжая племянница лекаря

Господин Кориус был мажордомом дворца и считался третьим по важности человеком во владениях герцога Таммельнского, пусть даже особым благородством происхождения похвастать он не мог. Управление замком было доверено этому верному, добросовестному человеку еще старым герцогом, о котором мне рассказывал Харль. Новые же господа не пожелали принять из его рук бразды правления — герцог Огасто с каждой неделей все глубже погружался в пучину своей странной душевной хвори, а госпожа Вейдена была слишком юна для того, чтобы разбираться в запутанных хозяйственных делах.

Все понимали, что дядюшка Абсалом смог в столь быстрые сроки сравняться во влиянии с таким важным господином, как Петор Кориус, благодаря причуде его светлости и доверчивости герцогини. Подобный фундамент благополучия являлся крайне непрочным, но мой брак с одним из сыновей мажордома укрепил бы его, показав, что господин лекарь стал неотделимой частью этого дома. Оставалось только догадываться, сколько энергии и усилий затратил дядя для того, чтобы в считаные дни устроить мою помолвку с одним из младших отпрысков Кориуса, и мне следовало бы радоваться без памяти столь удачному замужеству, но… то было честью для Фейнеллы Биркинд, одной из многочисленных дочерей даленстадтского семейства Биркинд, едва сводящего концы с концами, сколько оно себя помнило. Для Фейн, которую еще недавно называл милой рыжей девочкой сам господин Огасто, грядущая свадьба с каким-то Мике Кориусом оказалась страшнейшей из бед, которые когда-либо обрушивались на ее голову.

Должно быть, выражение моего лица смутило госпожу Вейдену, не отличавшуюся особой проницательностью в силу молодости и легкого характера. Дядюшка Абсалом, заметив, что на лице герцогини отразилось недоумение, переходящее в разочарование, торопливо попросил прощения у всех присутствующих дам и, схватив меня за руку, поволок в наши покои.

— Что за кислое лицо? — напустился он на меня, едва дверь закрылась за нашими спинами. — Глазам своим не верю! Я из шкуры вон едва не выпрыгнул, устраивая этот брак, а ты даже не поблагодарила госпожу Вейдену! Без ее вмешательства старый Кориус нипочем бы не согласился женить своего сына на бесприданнице! Неужто ты настолько глупа, чтобы не понять, какая это неслыханная удача — породниться с управителем такого огромного имения?!

— Я не желаю выходить замуж за Мике Кориуса! — угрюмо и твердо ответила я.

— Ты обезумела! — вскричал дядя, схватившись за голову. — Чем Кориус-младший плох для тебя?

— Я знать не знаю этого Мике, — ответила я, мрачнея.

— Так узнай, прежде чем воротить нос! — воскликнул дядюшка Абсалом, сердившийся все сильнее.

— Я не люблю его, — стояла я на своем, чувствуя, как горючие слезы жгут мне глаза.

— Значит, полюбишь! — в сердцах воскликнул дядюшка. — Тоже мне, сложность для девицы семнадцати лет!

— Не полюблю, — произнесла я едва слышно, поскольку горло мне сдавили рыдания.

— Откуда тебе знать… — начал было дядюшка, но осекся, а затем побагровел от гнева. — Так вот оно что! Ты, вертихвостка, уже завела с кем-то шашни! И кто же, позволь узнать, глянулся тебе больше сына старого Кориуса? Что за бездельник тебя охмурил? Фейн, хоть ты пустоголова, как и все девчонки, но ранее я думал, что у тебя хватит соображения не прошляпить выгодный брак — ведь ты сама видела, как живется твоим сестрам, вышедшим замуж как на подбор за каких-то мелких проходимцев! Сколько я вбивал тебе в голову — смотреть нужно всегда вверх, иначе и не узнаешь, что есть в жизни что-то лучшее, чем та грязь, по которой ступают твои ноги. И мне казалось, что уж этому я сумел тебя научить… Но что я слышу теперь — ты противишься помолвке с Мике Кориусом! Я бы понял, если бы ты метила выше, но…

И тут я предательски покраснела так, что дядюшка снова умолк, теперь уж побелев.

— О нет, — промолвил он в ужасе. — Только не это!

— Дядюшка, выслушайте меня… — попыталась я обратиться к нему, но попытки мои были тщетны — дядя Абсалом был испуган всерьез.