Рыжая племянница лекаря. Книга 2

— Завяжи узел как следует, Йель, — приказал Хорвек. — Он не сможет сам освободиться, пока веревка затянута на его шее.

Пока я трясущимися непокорными пальцами вязала петлю, бывший демон снял плащ и набросил его на оборотня. Затем, помогая мне подняться, недовольно произнес:

— Вот уж низкий песий род — даже щенки идут на службу к человеческим колдунам…

— Уж не тебе, смердящему человеческой падалью, говорить о высокородности, — с лица оборотня бесследно исчезло выражение печальной кротости и теперь он напоминал скалящегося хищного зверька. — Я бы предпочел любую смерть тому, чтобы влезть в шкуру человеческого покойника! Даже твой плащ воняет хуже любой из этих могил!

Его неистовая злоба пугала меня — казалось, что он вот-вот сорвется с невидимой цепи и набросится на нас. Сейчас оборотень вызывал у меня большее отвращение, чем в звериной ипостаси — красивое лицо, искаженное ненавистью, отчего-то выглядело даже более нелюдским, чем прежняя уродливая морда,

— Не бойся, — ободрил меня Хорвек. — Ты теперь его госпожа — по крайней мере на эту ночь. Прикажи ему назвать свое имя.

— Как тебя зовут? — с опаской спросила я, вовсе не обрадовавшись тому, что стала временной хозяйкой эдакой злобной твари.

— Эйде, — нехотя ответил оборотень. — И ты мне не хозяйка! Мы сами выбираем, кому служить.

— Выбираете вы в той же мере, что и шлюхи, — с презрением бросил Хорвек. — Кто пообещает вам более щедрую плату, тот вами и распоряжается.

— Стоит только этому заклинанию ослабеть, как я прикончу тебя, хоть мне и будет противно грызть твою глотку, падаль! — Эйде бесновался, но сойти с места не мог, и я взмолилась неведомым высшим силам, чтобы они укрепили мои неумелые чары.

— Не прикончишь, потому что твоя прежняя хозяйка сказала, что я нужен ей живым, — Хорвек не обращал на угрозы оборотня внимания, а вот мне все сильнее казалось, что мы переоценили свои возможности. — Заклинания слабеют, да. Именно поэтому я тебя убью, как только мне покажется, что чары выдыхаются.

— Можешь сделать это прямо сейчас! — прошипел оборотень. — Я не служу тем, кто подчинил меня обманом! Лучше уж я погублю себя, но и вы жить не будете.

— Хорвек, зачем он нам? — я вцепилась в руку своего приятеля. _ Посмотри, эта тварь злющая, как дьявол! Обманет и заведет нас туда, откуда мы не найдем выхода… Не стоило нам его ловить!

— Он лжет. Жить он хочет точно так же, как и все существа, — спокойно отвечал Хорвек. — Псы-оборотни — дрянные низкородные существа, которые для виду изображают, будто имеют какие-то убеждения и принципы, хотя единственное их устремление — идти на запах крови. Этот, к тому же, совсем молод, оттого упрям в ущерб своему невеликому уму. Обычно с теми, кто слабее — он безжалостен, с теми кто сильнее — лебезит и метет хвостом землю, пока не выпадет возможность напасть со спины. И падалью, к слову, в голодные годы его сородичи не брезгуют.

— Кто это говорит? — Эйде трясся от бешенства. — Отступник! Дважды предатель! Полукровка-чужак! Или ты думаешь нам не говорили, по чьему следу мы идем? Из какой могилы ты вытащил этот кусок тухлого мяса? Помнишь, что случается с теми, кто преступает извечный закон и отрекается от своей высшей сущности?

— Это не твоя беда, щенок, — отозвался Хорвек. — Моя смерть идет за мной след-в-след, а твоя сейчас стоит перед тобой. Если ты не покоришься новой хозяйке — умрешь.

— Хозяйке? — сплюнул оборотень. — Эта девчонка может быть хозяйкой кур, уток да пары грязных свиней. Она недостойна того, чтобы я выполнял ее приказы. А ты все равно меня прикончишь.

— Вовсе нет. Я отпущу тебя, если ты сегодня ночью сослужишь мне службу, — Хорвек говорил серьезно, беззлобно и я видела, что Эйде слушает его куда внимательнее, чем хочет показать. — Колдунья не узнает, что ты попался в ловушку. Я щедро заплачу тебе золотом и ты сможешь купить на него много смертей и крови. Разве это не славно — напиться человеческой крови, когда ты сам этого пожелаешь, а не по прихоти госпожи? За одну золотую монету в трущобах найдется десяток головорезов, готовых послужить тебе без лишних расспросов — и никто не заподозрит, что в убийствах повинен нелюдь, никто не будет искать тебя…

Речь Хорвека произвела впечатление на оборотня. В глазах того блеснули красные искры, ноздри затрепетали.

— Ты не лжешь мне? — с подозрением спросил он.

— Клянусь, что отпущу тебя, — ответил бывший демон, улыбаясь, и мне на мгновение показалось, что Хорвек и Эйде схожи между собой, как братья. По меньшей мере, о человеческой смерти и крови они рассуждали одинаково легко.

Оборотень некоторое время недоверчиво принюхивался, точно у лжи имелся свой особый запах, а затем неуверенно произнес:

— И чего ты хочешь от меня, отступник?

— Чтобы ты провел нас во дворец! — выпалила я, не удержавшись.