Рыжая племянница лекаря. Книга 2

— Ваша Светлость, — сказала я, шагнув вперед. — Он зачарован. Несколько лет его ум опутан тайными заклятиями, и мне говорили, что рано или поздно это погубит его. Но также я знаю, что такие чары невозможно наложить без разрешения на то самого человека. Господин Огасто отчего-то позволил сделать это с собой, и пока никто не знает, что скрывает его прошлое — нет никакой надежды, что колдунья отступится. Вы можете всего лишь сопротивляться ее колдовству, а я — иногда чувствую его, но ни у кого из нас не достанет сил, чтобы победить ее.

— Ведь он покинет меня, если чары падут? — только и спросила госпожа Вейдена.

— Так лучше, чтоб он погиб? — теперь я говорила громко и зло, отбросив всякий страх.

— А что лучше для тебя, племянница лекаря? — она сощурила злые глаза, полные слез, и я подумала, что не так уж хорошо ее знала. — Что надеешься получить?

— Что бы я не получила — это не будет колдовским мороком, и этого мне достаточно! — сказала я гордо.

Наверняка мой ответ больно ранил госпожу Вейдену, и она некоторое время молчала, прерывисто дыша.

— Верно, — промолвила она тихо. — Нет ничего хуже лжи. Чего ты хочешь от меня? Сегодня мы, кажется, равны в силе, а точнее говоря — в бессилии…

— Ничего, сверх того, о чем я уже просила вас: отдайте мне эту картину, Ваша Светлость, — я поклонилась ей, не желая каким-то образом унизить герцогиню еще больше.

— Забирай, — она сделала резкий жест. — Все равно я не желаю видеть ее.

Хорвек, казалось, только и ждал этих слов — тут же его нож вспорол холст. Свернув полотно, он уложил его в свою сумку.

— Мы сможем вернуться тем же путем, что пришли? — спросила я его, запоздало сообразив, что наш прежний план с некоторых пор стал совершенно бесполезен.

— Полагаю, что нет, — вздохнул Хорвек, оглянувшись туда, где в темноте остывало тело нашего проводника.

— Быть может, я смогу помочь вам? — внезапно вмешалась в наш разговор госпожа Вейдена, лицо которой неуловимо изменилось после недавних слез и теперь ничем более не отличалось от того, что было нарисовано на портрете — выражение его говорило о гордости и силе, позволяющих вынести почти любой удар судьбы.

— Ваша Светлость!.. — воскликнула я, искренне удивившись ее словам. До сих пор я полагала, что благородство Вейдены не простирается настолько далеко, чтобы помогать мне по собственному почину.

— Заберите с собой мальчика, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы покинули эти стены живыми и невредимыми, — удивительно, но сейчас, лишившись прежней власти в заколдованном дворце, герцогиня выглядела настоящей его хозяйкой, как никогда ранее.

— Ваша Светлость! Добрейшая госпожа! — воскликнул Харль, который, получив выговор от Хорвека, старательно молчал и даже временами хлопал себя по губам, борясь с соблазном вмешаться в разговор. — Не отдавайте меня им, ради всех пресвятых угодников! Я, конечно, и вполовину не так мудр, как вы, оттого не понял почти ничего, из того, что болтала Фейн, но кое в чем я разбираюсь получше многих. Пусть эта рыжая холера трижды поклянется в том, что не ведьма, но я-то точно знаю, что половина всех бед, которые случились здесь — на ее совести. Иным людям не нужно уметь колдовать, чтобы наворотить таких дел, после которых и колдунам делать нечего! А этот ее дружок… Не слишком ли много он знает о колдовстве?

— Придержи язык, Харль! — из-за неблагодарности дрянного мальчишки руки у меня так и зачесались. — Или ты не понял, что твой оберег уже не спасет тебя от ведьмы? Спрячься ты хоть под кроватью Ее Светлости — тебя вытащат оттуда и скормят гнусной нечисти, которая расплодилась при треклятой колдунье, как клопы в матрасе. А затем гнев чародейки обрушится на твою госпожу, которой и так придется несладко в этом паучьем логове!

— Она не посмеет меня тронуть! — госпожа Вейдена вскинула голову. — Я дочь короля!

— Но она сделает так, что вас покарает ваш супруг, и всем при этом покажется, что он поступил весьма разумно, — отозвался Хорвек, до того рассматривавший Харля с явной досадой; но, повернувшись к герцогине, он тут же согнал с лица это нелюбезное выражение. — Думаю, это неминуемо. Она заподозрит, что вы были здесь и говорили с теми, кто убил ее слугу. Ей не с руки сейчас множить дурные слухи, но вас, скорее всего, объявят заболевшей и не позволят более выйти из ваших покоев без ведома госпожи чародейки. Люди будут думать о вас одно лишь дурное, и скажут, что ваш супруг справедливо наказал вас за то, что вы пригласили в дом колдуна. Позвольте дать вам совет: не показывайте, что можете ослушаться чародейку. Не признавайтесь, что разгадали ее истинную сущность. Пусть она думает, что сегодня заклятья не подействовали из-за какой-то случайности.

— Благодарю вас, — после некоторого колебания ответила госпожа Вейдена. — И моя благодарность не будет пустой. Хоть я нынче не распоряжаюсь в своем дворце, но знаю, как помочь вам покинуть его.