Рыжая племянница лекаря. Книга 2

— Вот и посмотрим, чем будут жить эти края после зимы, — сказал на это мастер Глаас. — Долгими зимними ночами чего только не случается… Повозки готовы? С рассветом отправляемся в путь, нас заждались жены!.. Торок, накрывай столы, что стоишь, как пень? Или не желаешь с нами попрощаться по-доброму?..

Хоть от страха я боялась глаза поднять на старого разбойника, однако не упустила ни одного слова из того, что он говорил. Услышав про мертвое воронье, я вздрогнула, и Хорвек легонько сжал мои ледяные пальцы — разбойникам не стоило знать, что сегодняшнее колдовство было делом моих рук, а наблюдательности и подозрительности у одного только мастера Глааса хватило бы на десяток людей попроще. Из его речей я уяснила, что в эти края грабители приходят издалека, чтобы пытать счастья на окраинах Лаэгрии. Пустошь надежно скрывала их от королевского гнева, а с наступлением холодов разбойники возвращались в родные дома, где, должно быть, местный люд и не подозревал, что живет бок-о-бок с душегубами. «Наверняка говорят всем, что подались на заработки, — невольно размышляла я, припоминая, что и в Олораке встречала парней, пропивающих всю зиму напролет монеты с чужеземной чеканкой. — Ох, хоть бы рассвет наступил поскорее, чтоб их и след простыл вместе с награбленным добром! Без денег нам придется туго, однако Хорвек и сам раздобыл их нечестным путем… Ворованное добро всегда проклято — переходит из рук в руки быстрее, чем ветер носит сухие листья!»

Однако следующие слова господина Глааса заставили мое сердце замереть:

— Этих ребят, пожалуй, прихватим с собой — продадим на рынке в Ликандрике, — сказал он, махнув рукой в нашу сторону. — Невелика прибыль, но и в пути от них убытка немного, к голоду они привычны — вон какие тощие!..

— П-п-родать? Нас? — проблеял Харль, от очередного потрясения обретший дар речи, в отличие от меня, напрочь его утратившей. — Да разве ж мы скот какой?

— В наших краях такие, как вы, ценятся меньше, чем скот, — добродушно ответил господин Глаас, не пожелавший присоединиться к общему застолью и оставшийся вести с нами беседу. — Я слыхал, что здесь у вас рабов нет, но в наших землях все устроено куда разумнее.

— Но мы подданные герцога Таммельнского! — вскричал бедный Харль, всплескивая руками. — И уродились свободными людьми!

— Оборванцы, карманы которых набиты золотом? — прищурился старый разбойник, которого явно забавляло то, как мы с Харлем переполошились. — Сдается мне, если вернуть вас вашему господину, то он тут же присудит каждому по петле. Откуда у таких, как вы, деньжата? Ну, что, может и вправду отвезти вас в Таммельн и поспрашивать, не ищет ли герцог пару-тройку запропавших подданных?

Издевательский вопрос этот пришелся не в бровь, а в глаз, и мастер Глаас расхохотался во все горло, увидев, как мы с Харлем испуганно переглянулись. Хорвека он по какой-то странной причине во внимание не принимал, точно в упор не видел.

— Стало быть, угадал, — произнес он, отсмеявшись. — Ну и на кой ляд вам свобода, если там ждет разве что виселица? А у хорошего хозяина вы будете жить, как у богов за пазухой. Говорю я это не для красного словца. Дорога будет длинной, нелегкой, и следить за тем, чтобы вы не сбежали при первой же возможности — лишние хлопоты. Потому и объясняю: вам, бродягам, лучшей судьбы все равно не сыскать. Таких, как вы, в услужение никто в своем уме не возьмет, а даже если и возьмет — то только и будет искать возможность, чтобы прогнать восвояси, не заплатив, потому как за голодранцев заступиться некому. А если уж за вас какой-то господин заплатит из своего кошелька, то не позволит, чтоб трата эта оказалась пустой: всегда накормит и обогреет, хорошему работнику преждевременно протянуть никак ноги не годится…

— А если работники из нас не ахти? — с вызовом спросила я, несколько осмелев. — И все равно сбежим, как только представится случай?

— Тогда придется вас прирезать, да и выкинуть в ущелье, — добродушно ответил Глаас. — Разнесете весть, что старый Торок привечает разбойников, принесете убыток старику, а нам от того одно неудобство — негде и голову преклонить, когда погода совсем уж собачья. А возиться с вами — много чести. Со связанными руками-ногами своим ходом далеко не уйдете, придется в повозку пустить, да сторожа к вам приставить… Нет, вы того не стоите!

— Ох, Йель, помалкивай! — прошипел Харль, едва заслышав об ущелье, и трижды сплюнул за плечо. — Сударь разбойник, смилуйтесь! Мы никому ничего не расскажем! Сами видите, что мы такой же беззаконной породы, что и вы. Отчего же лишать нас свободы, чем мы от вас отличаемся? Быть может, мы и сами подались бы в разбойники… Славная работенка — всегда так думал, клянусь своим здоровьицем!..