Рыжая, шальная, любимая…

— Я работаю у мсье Жюля только на каникулах. Не волнуйся, на повара я тоже училась, и довольно неплохо, но потом поняла, что хочу работать с детишками, вот и поступила в колледж.

— Сколько же тебе лет?

— Двадцать пять.

Вопрос Артура не удивил ее. Почти все считали ее моложе, чем она была на самом деле. Сама Джолли думала, что это из-за маленького роста.

Растерянность Артура усилилась.

— Джолли, но в таком случае ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать… Конечно, это не так просто, но… как ты можешь оставаться с человеком, который собирается жениться на другой женщине?

— Но он же еще не женился!

— И что? Ты собираешься дотянуть до самой свадьбы?

Теперь в его голосе звучало явное раздражение, он даже поставил свой бокал на столик и резко развернул девушку к себе. Она ответила яростным огнем зеленых глаз.

— Конечно! Свадьба не завтра, у меня еще есть шанс образумить его!

— Джолли, ты же привлекательная молодая женщина, ты…

— Я не Маргарет Бранд!

— Да к черту Маргарет Бранд!

— Прям мои слова!

— О, Джолли…

В следующий момент он уже целовал ее.

Это была самая распоследняя вещь, которой она могла ожидать, и Джолли попыталась было вырваться, но вместо этого сама прильнула к Артуру всем телом, страстно желая, чтобы этот поцелуй никогда не кончился.

Ярость и обида превратились в страсть и огонь, губы жадно отвечали его губам, руки судорожно бродили по сильным плечам…

Никогда она не испытывала ничего подобного! Все ее тело словно растворилось, растаяло в руках Артура, она горела и сгорала у него на груди, их тела сливались в единый горячий слиток золота…

Все кончилось слишком внезапно. Артур отпрянул от нее с хриплым стоном, словно обжегся.

— Что я… Боже мой! Прости меня, Джолли! Я не должен был! Я привез тебя сюда, чтобы помочь, поговорить, а вместо этого… Черт, черт, черт, но ведь он же тебе в отцы годится!!!

Задыхающаяся, ошеломленная Джолли посмотрела на Артура с безбрежным изумлением.

— Кто?

— Да мсье Жюль!

Она сглотнула. Попыталась унять дрожь в коленках.

— Артур… я не знаю… должно быть, я плохо объяснила. Артур, но ведь Жюль Лавернье и есть мой отец!

И всю ее жизнь он был самым любимым и самым любящим отцом на Свете. До того самого момента, как сообщил ей о своей женитьбе на Маргарет Бранд. На женщине, чье лицо украшало обложки всех модных журналов, на женщине, чья карьера в телесериалах принесла ей миллионы, на женщине, которая никак не могла быть искренней, ибо притворство было ее профессией.

Она смотрела на Артура Фергюсона, смущенная, перепуганная, а он стоял перед ней, застыв, словно истукан. Рот слегка приоткрыт, глаза вытаращены, волосы всклокочены, галстук съехал набок…

Видели бы его сейчас друзья-миллионеры!

Глава 4.

Ее отец.

Мсье Жюль — отец Джолли. Не любовник, а отец.

И он собираётся жениться на Маргарет Бранд.

Прелестно! Есть прекрасный повод сходить к психиатру. Долли знает чудных врачей. Пара недель отдыха, все как рукой…

И ведь надо было просто дослушать Джека! Он об этом и собирался сказать!

Джолли робко тронула его за руку.

— Я понимаю, мое поведение выглядит несколько эгоистично. Просто моя мама умерла год назад. Они были женаты двадцать восемь лет. Двадцать восемь лет! Мы были такой счастливой семьей… Я и представить себе не могла, что папа способен в кого-то влюбиться, да еще предложить выйти за него…? так быстро.

Она смотрела на Артура, а тот неимоверно страдал от собственной глупости.

Ее отец!

Главное, что все эти домыслы насчет отношений Джолли и мсье Жюля были исключительно плодом его собственного воображения. Нет, конечно, Джолли никогда не говорила, как ее фамилия, а он ее и не спрашивал, да и папой мсье Жюля не называла, но ведь и ни о чем другом не говорила! Ничто, абсолютно ничто в ее словах не указывало на то, что их с Жюлем Лавернье связывают какие-то иные отношения. Этот вывод — совершенно идиотский — Артур сделал самостоятельно.

Теперь следовало разрешить другую проблему. Как сказать девушке, что…

— Я, пожалуй, пойду? Я заняла массу твоего времени.

— Джолли!

Он схватил ее за руку, развернул к себе, и зеленые глаза Джолли тут же снова наполнились слезами.

— Я знаю, что веду себя, как последняя эгоистка, но… я даже представить не могу, что эта женщина станет моей мачехой!

Артур нежно привлек плачущую девушку к себе, гладил хрупкие плечи, нежно баюкая ее в своих объятиях, и мрачно думал о том, что это входит у него в привычку. Не то чтобы это было ему неприятно, но Джолли искренне жаль, она действительно расстроена. Впрочем, лучше пусть плачет у него, на груди, это как-то успокаивает. От ее улыбки он вечно теряет душевное равновесие? И дыхание почему-то перехватывает.

Действительно, странно: Джолли совершенно из другого теста, нежели Маргарет Бранд. Великая актриса наших дней вся состоит из огня, продуманно-естественных поз, броской внешности, а Джолли… Это все равно, что сравнивать колибри с малиновкой. Если Джолли появится в ресторане, как это сделала сегодня Мег Бранд, на нее вряд ли обратятся все взоры.

Конечно, если она при этом не будет улыбаться.