Рыжая Соня и кладовые тьмы

По белесым осклизлым корням сновали белые черви и какие-то букашки. Очутившись на воздухе, они бросились врассыпную и в считанные мгновения скрылись из вида. Север поковырялся еще, но ничего полезного не нашел: ни каких-то металлических предметов, ни даже обломков костей.

Судя по всему, крысы здесь поработали на славу и убрались только после того, как уничтожили все, что только поддавалось их зубам.

— Ф-фу! — Соня брезгливо поморщилась.— Никогда больше так не делай, а то меня стошнит и я не смогу потом проглотить ни кусочка… И спать я здесь не смогу тоже,— подумав, добавила она.

— Тогда идем быстрее,— еле заметно улыбнулся Север, понимая, что его подруга притворяется.— Зал небольшой, так что успеем вернуться.

Они шагали быстро и в то же время настороженно следили за проломами, но все вокруг словно вымерло.

Смотреть оказалось совершенно не на что. Только мох, чем-то удивительно неприятные цветки да зияющие проломами стены. Ратники быстро добрались до конца зала и совсем уже было собрались возвращаться, когда обнаружили неприметную стальную дверь.

Соня вновь взялась за дело, и на сей раз у нее все получилось на редкость быстро и ловко.

— Что ни говори, а удобно иметь тебя под рукой,— сказал Север, вместо того чтобы похвалить девушку.

Она в ответ усмехнулась и отошла в сторону, предоставив мужчинам выворачивать тяжелую стальную плиту.

— Великая Волчица! — воскликнул один из воинов, ступив внутрь, и восхищенно присвистнул.— Чего здесь только нет!

Войдя вслед за ним, все увидели большую продолговатую комнату. С десяток покойников сидели в креслах или лежали на полу.

Один, судя по доспехам — стражник, так и остался стоять у стены. Вот только умерли они все уже несколько столетий назад. Плоть их давно иссохла, но только не с помощью хищных лиан, а просто от времени. Север посмотрел на обшитые толстыми листами железа стены, пол и потолок, и понял, почему сюда не проник ни один зверь.

— Как странно…— задумчиво проговорила Халима.— Люди давно уже умерли, а жалкие твари, которых они создали, до сих пор живы.

— Быть может, и не так странно,— ответил Север.— Как знать, не оставил ли Рок их нам в назидание… Чтобы люди помнили, к чему приводят нечистые помыслы и грязные дела.

Пифия на это ничего не сказала, но слова его запомнила и не раз вспоминала в дальнейшем.

Сейчас же, впервые добравшись до уцелевшей утвари, она наравне с остальными принялась рыскать по шкафам и тумбам, но если даже у остальных найденные, сокровища уже не вызывали прежнего восторга, то колдунья, похоже, и вовсе не питала пристрастия к украшениям. Она жаждала увидеть магические вещицы, но чем дальше, тем больше теряла надежду отыскать хоть что-то.

Все ее радужные мечты развеялись прахом, когда за изощренно запертой дверью с магической ловушкой не обнаружилось ничего, кроме никчемного золота да вина, которое, правда, пригодилось отряду…

И дурацкая фигура на троне… Наверняка она что-то значила, иначе о ее сохранности не стали бы беспокоиться. Вот только что? Халима не сомневалась, что разгадка кроется в тексте, вырезанном на стене, но пока не могла прочесть надпись.

Вот и здесь снова ничего не нашлось. Только золото и камни. Впрочем, она ничего и не ждала найти за простой дверью, запертой на обыкновенный замок. Она чуть ли не с ненавистью уставилась на снующих вокруг воинов, которые неторопливо рылись в чужих сокровищах, выбирая самые дорогие безделушки и набивая ими раздувшиеся поясные сумки. В прошлый раз она пыталась их разогнать, теперь же просто молча наблюдала.

Все, кроме Халимы, возвращались в приподнятом настроении, которое объяснялось не только набитыми золотом сумами, но и тем, что теперь воины знали о двух местах, где, случись нужда, можно отсидеться. И еще одно приятное открытие совершили они только что: умны или глупы обитатели подземелий, но они не умеют вскрывать запертые двери и, когда не удается проломить стену, попросту отступают. Это, конечно, играет людям на руку, и если бы еще повезло отыскать источник воды и пищи, чувствовали бы все себя совсем неплохо.

Как ни странно, находка еще одной сокровищницы неожиданно сыграла скверную роль. Если накануне Север сумел подавить в зародыше назревавший бунт, то теперь желание людей вернуться, причем немедленно, возродилось с неожиданной силой. Каждый понимал, что наверху их теперь ждет обеспеченная жизнь до конца дней, и большинству казалось совершенно нелепым, а потому особенно обидным, расставаться с этой жизнью, не изведав даже малой толики ее радостей.

— Хотите уходить, уходите,— выслушав их, спокойно ответил Север.— Соня, отопри! — Он подождал, пока его подруга отворит замок, и заговорил снова: — Но перед этим посмотрите на тех, кто совсем недавно был вашими товарищами.— Он указал на разложенных на ступенях покойников.— Они тоже хотели вернуться… Сперва наверх, а потом обратно, сюда. Но не сумели ни того, ни другого.