Рыжая Соня и Владыка падших

Она вздохнула и положила кинжал на стол. Все это, конечно, хорошо, но ведь поднимется шум, ее тут же схватят. Конечно, она может подстеречь девушку, когда та останется одна, и заявить, что та сама на нее напала. Скорее всего, ей поверят. Но что тогда делать с Хантореком? Во второй раз оправдаться будет труднее. Пожалуй, и с девушкой ничего не выйдет. Дернул же Нергал ее за язык тогда, у Разары. Молчала бы себе, так ведь нет. Наверняка все поняли, как она возненавидела рыжую суку! Случись с ней что, и старуха сразу сообразит, в чем здесь дело. Не спасет даже то, что она как настоятельница вполне может придраться к послушнице и потребовать ее наказания, которое случайно окажется излишне суровым. О будущем придется забыть, да и месть свершится только наполовину...

Вот если бы не она, а кто-то другой осуществил задуманное ею... А что? Это мысль! Но кто? Кто может расправиться с пленницей, а потом и с Хантореком? Север! Имя вспыхнуло в ее мозгу, казалось, помимо воли. Нужно только не торопиться. Вожак умен и сразу поймет, откуда ветер дует. Сперва нужно подобрать к нему ключик, а уж потом...

Она снова подошла к зеркалу, но на сей раз поправила прическу, хотя волосы лежали идеально, с удовлетворением отметила, что все еще молода и прекрасна, и шагнула к двери.

Она пошла по коридору, не опасаясь, что ее увидят: стражи стояли только в подвале, при входе, и все они старались пореже попадаться на глаза кому-то из местных властителей.

Когда Халима на миг остановилась перед дверью, ведущей в апартаменты Вожака, сердце ее колотилось так, что, казалось, готово было выскочить из груди. Сама не своя она толкнула дверь. Как ни бесшумно она двигалась, а Север мгновенно насторожился. Он уже лежал в постели и что-то читал, но теперь удивленно, с недоумением смотрел на вошедшую: их ничто не связывало, и немудрено, что визит показался ему странным. Халима улыбнулась ему самой чарующей и манящей улыбкой, на какую только была способна, не говоря ни слова, прикрыла за собой дверь и, все так же с улыбкой глядя на него, прошла на середину комнаты. Ловкие руки девушки скользнули по телу, и нежный шелк упал к ногам. Север откинул в сторону одеяло и медленно встал. Великая Волчица! Как он прекрасен! Гирканка задохнулась от восторга и даже испугалась, что потеряет сознание. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться, но не сумела. Даже не видя его, она ощущала исходящую от него горячую силу, чувствовала, как он приближается, и задрожала, представив, как он сейчас прижмет ее к себе, а она...

Что-то холодное легло ей на плечи. Халима вздрогнула и открыла глаза.

— Не простынь, милая. Ночи еще холодные.

Она увидела собственный халат, накинутый на плечи, и поняла, что ее отвергли. Злость мгновенно вспыхнула в гирканке, но ноги не слушались ее, и она с ужасом почувствовала, что вот-вот рухнет к его ногам. Этого еще не доставало! Чувство жгучего стыда придало ей сил. Она окатила Севера яростным взглядом и, собрав волю в кулак, пошла к двери, моля богов лишь о том, чтобы он не заметил ее слабости.

Выйдя от Вожака, Халима прислонилась к стене и попыталась отдышаться. Ее по-прежнему трясло. Правда, теперь уже не столько от неудовлетворенной страсти, сколько от закипавшей в душе злобы. Этого что, тоже окрутила рыжая шлюха?

Какой позор! Она пришла к нему, как уличная девка, и предложила себя! А он не нашел ничего лучшего, как заботливо накинуть ей на плечи халатик и выставить за дверь! «Тоже мне, мужик!» — подумала она с презрением. И тут же спохватилась: а если об ее позоре станет известно другим? Правда, Север не болтлив... Даже теперь, ослепленная обидой, она не могла отказать ему в благородстве.

Размышляя, она вдруг осознала, что уже не стоит у стены, а идет... Куда? И тут Халима сообразила, что ноги сами привели ее к покоям Кучулуга.

Как и Север, гирканец не спал, хотя уже и лежал в постели. Правда, не читал. Его и представить-то с книгой было невозможно. Кучулуг обдумывал, как бы половчее подъехать к новенькой, когда дверь в его комнату открылась и он увидел на пороге молодую настоятельницу. От неожиданности он замер и даже не почувствовал, как рот его приоткрылся, обнажая два ряда крепких белых зубов — вот это да! Даже в самых смелых мечтах он не заходил так далеко. О рыжеволосой красавице он тут же забыл. Впрочем, одернул себя Кучулуг, вполне возможно, что она пришла к нему по делу, хотя для дел уже и поздновато. Если бы на ее месте оказалась послушница, он бы знал, что делать, но Халима... Он замер, и его глуповатая улыбка словно превратилась в деревянную маску.

«Да, это не Север», — с досадой подумала Халима и, пройдя через комнату, остановилась в паре шагов перед его постелью. И вновь шелк халата, во второй уже раз, скользнул по телу и замер у ее ног. Кучулуг совсем обомлел, но через мгновение ноздри его вздрогнули, учуяв запах возбужденной самки, и он почувствовал, как кровь прилила к лицу.

— К Нергалу! — прохрипел он с непонятным ожесточением.