Рыжая тень

Значит, стыдно может быть не только за поступки, но и за слова? И даже за мысли? Значит, стыдно может быть, даже если никто не видел и не знает? Как тогда, с Полиниными пробирками… Еще одна строчка в архив человеческих странностей. Запомнить. Пригодится.

Может быть…

Хотя бы на то, чтобы отвлечься.

Потому что Маша все еще молчала. И это внезапно оказалось куда более серьезной проблемой.

Нет, на этот раз совсем она Дэна не игнорировала и на впрямую заданные вопросы отвечала. И не только на те, что были им заданы вслух. Коротко так отвечала, сухо. Информативно, да. И по существу. Но и только. И больше не заговаривала первой. Не подтрунивала. Не называла его малышом. Не говорила, что он ничего не понимает. Не рассказывала анекдоты.

Раньше он даже не думал, что к постоянным разговорам с довольно низкой информативной ценностью можно привыкнуть настолько, что их отсутствие начнет причинять неудобства. Причем довольно существенные, на грани негативной информации от рецепторов. Раньше ему сама мысль о таком показалась бы глупой и нелогичной.

Это ведь не что-то жизненно необходимое, не воздух, не вода, не питательные или другие вещества из разряда тех, без которых ты прекращаешь функционирование (и без некоторых — довольно быстро). Всего лишь слова. Вернее, даже не слова — стремительный и постоянный обмен кодированными пакетами данных по киберсвязи. Всего лишь возможность в любой момент бросить пинг — и знать, что он не канет в пустоту, что его поймают, расшифруют, оценят и ответят.

И не просто ответят — обрушат целую лавину из слов и образов, так выворачивая твои собственные, что останется только удивляться. Или придумать что-то новое. И снова бросить. И знать, что ответ не заставит себя долго ждать.

Тут даже не в получении полезной информации было дело, наверное. Не только и не столько в нем. Еще одно действие не по программе, для которого на самом деле даже и действовать вовсе не обязательно. Можно просто молчать. Избирательно сейвить поступающую информацию, сепарируя по разным папкам на будущее. Или вовсе не анализировать даже, фильтруя через короткую память и отбрасывая — он мог позволить себе быть расточительным, будучи твердо уверенным, что в любой момент может переспросить. И ему ответят. И живое тепло мягко толкалось в груди — уже почти привычное и незамечаемое.

Больше этого не было. Просто вопросы, просто ответы.

И это раздражало, пожалуй, больше всего.

Глава 33 Аналогия

«Маша, но ведь я оказался прав!»

«Конечно».

«Тогда почему ты злишься?»

«Я не злюсь».

«Маша!»

«А я разве спорю? Ты оказался прав. Все верно».

Дэн замер, боясь спугнуть удачу: впервые за прошедшие с недоутопления на болоте дни Маша сказала по киберсвязи более одной фразы подряд. Может быть, она начинает понимать, что не права? Может быть, ей точно так же не хватает их неинформативных разговоров?

Стоп. Нельзя говорить, что она не права, ее это почему-то всегда злит. Хотя и странно. Вроде бы разумное существо, почему бы и не признать, если не права?

* * *

Стоп. Никаких опасных тем, никаких ненужных уточнений. Просто логика. Просто разумные аргументы. Дэну ведь вовсе не нужно, чтобы она признала свою ошибку. Ему нужно, чтобы она не молчала.

«Это было не как с тарелкой. Я тогда был не прав. Знаю. Признаю. Но сейчас другое. Сейчас был точный расчет. Если бы я не был точно уверен, я бы не стал так… рисковать».

Какое-то время Маша молчала, и Дэн подумал, что все-таки поспешил. Или неверно подобрал слова. Или…

«Сколько?»

Он сразу понял, о чем идет речь. Странно, ведь у короткого запроса не было никаких дополнительных тегов.

«Восемьдесят девять».

На этот раз пауза была даже дольше.

«Наверное, я должна быть польщена. Тем, что мою личность ты ценишь немножко больше, чем в два процента. Наверное, я должна даже гордиться… Только вот знаешь, зайка, я почему-то вовсе не чувствую себя польщенной. Ну вот ни капельки. Интересно, почему? Ты не знаешь?»

«Это был… риторический вопрос?»

«Это был риторический вопрос».

Нельзя говорить, что ты был прав, а она не права. Нельзя настаивать. Лучше вообще промолчать. Она уже заговорила, значит, сдает позиции, значит, и сама понимает, что не права. Просто промолчать — сейчас. И все потихоньку наладится — когда-нибудь. Постепенно…

«Но разве тебе самой не хотелось знать ответа на этот вопрос? Не просчитывать, не анализировать и строить экстраполяции, а чтобы сами ответили и можно было видеть процент искренности…»

«Нет».

Она пытается свернуть разговор. Продолжать опасно, очень высока вероятность сделать только хуже. Лучше выждать. Когда-нибудь потом, снова…

«Но ведь точно знать, что тебя не сотрут, — это хорошо!»

«Да. Это хорошо. Только тут видишь ли какая странная штука, мой расчетливый… теперь уже даже и не знаю кто… В них я была уверена и так. А вот в тебе — больше нет».

«Маша, риска не было».

«Для тебя — да. Ни малейшего».

«Для тебя тоже! Восемьдесят девять — это очень высокий процент. Я не стал бы, если бы он был ниже семидесяти пяти. Риска не было».