Рыжая тень

Температура на свалке была хоть и выше нуля, но не намного, плюс влажность и ветер. Вернее, не плюс, конечно. Минус. Остановить воспалительный процесс сначала в бронхах, а потом и в правом легком не удалось. Несколько дней назад он перестал дрожать, и это было совсем паршиво. А теперь организм начинает активно сопротивляться, дрожь — хороший признак. Только очень уж неприятный. Доктор сказал бы — больно. Доктор не знает, что такое на самом деле больно и как оно выглядит. Доктор странный. Пусть ему и дальше так везет, чтобы никогда не узнал.

Дэн обхватил себя руками за плечи — руки были горячими, и, казалось, грели они куда сильнее струй, бегущих по телу. Это, конечно же, было самообманом, руки никак не могли быть горячее воды, которая их нагрела, но почему-то этот обман сработал, дрожь потихоньку стала стихать. А потом перестали поступать и сигналы о негативных раздражителях от внешних и внутренних рецепторов. Не сразу. Постепенно слабели. Становились реже и менее выраженными. Потом — перестали совсем. И стало как-то… непривычно.

Засыпал той ночью Дэн почти счастливым. Последней осознанной мыслью было, что какое бы завтра наказание ему капитан ни определил, оно все равно того стоило. Более того, Дэн был почти уверен (процентов на восемьдесят пять), что следующей ночью обязательно это нарушение повторит. Ну если, конечно, капитан в качестве наказания не запрет его в одной из пустых кают, определив ее под гауптвахту.

Но никакого наказания не случилось. Совсем.

Капитан попросту не заметил.

Это было странно. Но это была полезная странность. Раз капитан сразу не обнаружил перерасход воды, энергии, жидкого мыла или стирального порошка (одежду выстирать было необходимо, и не только потому, что чистая лучше выполняет согревательные функции, просто чтобы устранить большую часть негативной реакции окружающих) — то потом вряд ли сумеет точно определить виновника. Может быть, даже и не заподозрит. Удачно вышло.

Того, что капитан может продолжать ничего не замечать до конца полета, Дэн даже предположить не мог.

Капитан «Черной звезды» считал все. И всегда. Путал, конечно. Сбивался (порой не без помощи Дэна, тогда еще не Дэна, а просто рыжего и очень тупого DEX’а). И страшно злился, когда не сходилось (а не сходилось почти всегда, тогда еще не-Дэн очень старался). Но все равно считал. Снова и снова. И Дэн полагал, что именно так ведут себя все капитаны, что иначе и быть не может.

В ту самую первую ночь на корабле он еще не знал, что эти странные люди вообще ничего не считают.

«Пупсик, у тебя полторы минуты!»

«Принято. Кто?»

«Пилот, он ворочается уже четыре с половиной минуты и вот-вот проснется. И, если судить по количеству выпитого им перед сном пива, его первым желанием будет вовсе не чашечка кофе!»

«Принято».

«Я могла бы, конечно, на минутку-другую заблокировать дверь его каюты, но это было бы жестоко. Ему очень надо. Поторопись, лапуля».

«Принято. Я уложусь».

«Мог бы сказать спасибо».

«Зачем?»

«Малыш, ты задаешь неверный вопрос — не зачем, а почему!»

«Почему?»

«Хотя бы потому, что люди часто так делают».

«Я не человек».

«Я тоже. И что это меняет?»

…Минутой позже Дэн сидел на краешке койки в своей каюте, затаив дыхание, и слушал, как по коридору топает Тед: тяжело, сонно, не открывая глаз и выставив вперед правую руку. Хлопнула дверь санузла, шаги стихли.

Дэн пригладил мокрые волосы, выжимая воду в наброшенное на плечи полотенце. Сцепил пальцы рук на затылке. Подумал.

«Спасибо?»

* * *

Они не считали даже сгущенку!

Как это могло быть, Дэн не понимал. Но это было.

Сегодня капитан, неприязненно разглядывая ополовиненную Дэном банку, поинтересовался, сколько же их осталось. И тут же начал нервничать (Дэн отслеживал гормональный фон всех опасных личностей, а капитан входил в тройку самых опасных) и зачем-то пояснил, что просто вот подумал, хватит ли их на весь месяц. Ведь если не хватит, то надо бы докупить сейчас. Пока еще есть время. Потому что на Степянке ничего купить точно не получится. Он словно бы оправдывался, хотя такого, конечно же, просто не могло быть. Капитан не может оправдываться! Только не капитан. Тем более капитан с настолько ярко выраженной максуайтерностью.

И это тревожило.

Еще больше тревожило то, что хотя слова капитана не были такой уж откровенной ложью, но и правдой они тоже не были. Детектор показывал 51,4 %, система позволяла округлить такие результаты до сотки. Система позволяла, да. Сам Дэн никогда не округлял ничего, что было ниже 75 %.

Капитан врал. И сам знал, что врет. Дэн только не понимал — зачем?

Ведь капитан в итоге так и не пошел в кладовую проводить ревизию. И никого другого не отправил. Даже не попытался. Удовлетворился невнятным и лишенным всякой конкретики ответом доктора, что, наверное, десятка два банок там еще есть и если этого запаса все-таки не хватит, то и ничего страшного не случится. Можно будет попить кофе и без молока.