Рыжая вдова (СИ)

Как выйти из запертого вагона, вопрос не стоял. Нож из адамантия обладает колоссальной прочностью, с которой не сравнится ни один другой металл. Он разрезал древесину двери и стальной замок, словно раскалённый нож пластилин. Спрыгнув с медленно движущегося состава, Дима поморщился от боли в колене. Поправив ремень сумки, он, хромая, поплелся через чахлую лесопосадку в сторону высотных зданий.

Видок у Карпова был помятым словно после длительной попойки. Куртка мятая и грязная, брюки запылённые с несколькими пятнами, которые не удалось оттереть. Плюс большая спортивная сумка на плече.

Первым увиденным аборигеном оказался кудрявый черноволосый мужчина с выдающимся кривым носом, худой, среднего роста, в добротном, но далеко не новом костюме и пальто черного цвета.

— Извините, товарищ, возможно, мой вопрос покажется странным, но где я?

Абориген весело блеснул карими глазами и многозначительно пробежался взглядом по одежде Дмитрия.

— Ой вей! Иди сюда, я за тебя скажу, куда ты попал. Таки видишь это замечательное строение в пять этажей, этот прелестный образчик хрущевского архитектурного зодчества?

— Вижу… — слегка опешил от манеры речи аборигена Карпов.

— Таки эта прелесть расположена на улице Железнодорожников.

— К черту подробности! Какой это город?

— Ох, мужчина, — лицо аборигена украсила широченная улыбка, — даже не знаю, за что вы мне нравитесь, но что б я так отдыхал! Слухай сюда, Соломон Яковлевич тебе всё расскажет. Видишь эти красоты вокруг? Особенно примечательны эти замечательные хилые тополя… Так вот, если пройти сильно дальше, то ты окажешься на Привозе. А там такой красоты нету. Зато там есть тетя Сара. Если ты придёшь и скажешь ей то же самое, что и мне, то её радость будет такой же большой! В общем, поздравляю, ты в Одессе. Надеюсь, вы таки попали туда, куда хотели, а если нет, то чтоб мне так жить и не сдохнуть!

— Спасибо большое.

— Чем ещё тебе может помочь Соломон Яковлевич? Ты говори, не молчи, но только денег в долг не проси, если не хочешь узнать, что я о тебе думаю.

— Мне бы переночевать где-нибудь.

— Ой! — улыбка Соломона стала еще шире. Он радостно развел руками. — Как хорошо, что ты спросил об этом за меня! Если есть деньги, то будет жилье, лучшие апартаменты в Одессе… Однокомнатный люкс в элитном историческом районе. Замечательный образчик исторического зодчества.

— Хрущевские однокомнатные апартаменты? — с иронией вопросил Карпов.

— Таки вы отлично осведомлены, за что вас сильно поздравляю.

— Сколько?

— Буквально даром! От сердца отрываю, сам бы жил, но для дорогого гостя Одессы самая низкая цена…

— Сколько?!

— А сколько у вас есть?

— Мало…

— Таки я и прошу немного. Пять тысяч в сутки — это даром.

— Даром это бесплатно, а пять тысяч в сутки — это грабеж. Мне уже кричать «караул»?

— Ой, мужчина, а вы таки мне нравитесь! — хитро улыбнулся Соломон. — Словно и не приезжий, а родились тут! Для вас эксклюзивная цена, всего три тысячи.

— Десять за неделю.

— А теперь я должен кричать «караул»! Мужчина, это грабеж! Вы хотите, чтобы Соломон Яковлевич побирался на паперти? Это несерьезно. Но так и быть, я готов пойти на небывалые жертвы — двадцать тысяч, и самые лучшие апартаменты в Одессе ваши… на неделю.

— Пятнадцать, и мы договорились.

— Вы таки выкручиваете мне нервы пассатижами! Восемнадцать, но лишь за ваши красивые глаза.

Вначале Карпов считал, что удачно сумел договориться о съёме жилья с первым попавшимся аборигеном, пока не попал в эти самые «апартаменты». Квартира давно не знала ремонта, а мебель там была ещё из прошлого века. Владелец жилья вовремя слинял с полной предоплатой, чтобы не выслушивать претензий. Впрочем, были в этом положении и плюсы: паспорт Соломон Яковлевич у гостя Одессы не попросил. Хотя зачем? Красть в его квартире нечего. Вся мебель максимум просится на помойку, откуда её, вероятней всего, принесли. Единственную ценность представляет древний холодильник «Зил», но его вряд ли получится продать дороже пятисот рублей.

Карпов привёл свою одежду в относительный порядок и тут же отправился по магазинам. По пути к ближайшему рынку он перекусил в столовой.

Рынок Дмитрий выбрал по вполне понятным причинам. Во-первых, далеко от центра города, где могут быть видеокамеры. Во-вторых, универсамы он игнорировал по тем же причинам. После волны терактов все универсамы страны, все вокзалы и аэропорты находились под усиленным наблюдением и патрулировались милиционерами. А базары как-то остались без внимания.

Добраться до нужного места не представляло труда. Жители Одессы оказались очень отзывчивыми людьми, любящими поговорить. Стоило открыть рот, как первый попавшийся прохожий порывался лично отвести гостя города до нужного места.

Накупив нижнего белья, носков и пару рубашек, затарившись продуктами, с полными пакетами в руках он возвращался на съёмную квартиру.

Идущая навстречу ему худая девушка с изможденным бледным лицом и в теплом сером пуховике, резко замерла и уставилась на лицо Карпова.

— Это вы? — спросила она, словно пытаясь понять, тот ли это человек.

— Простите? — вопросительно вздернул бровь Карпов.