Рыжее солнце любви

— Так и сказал. Вы, говорит, дела забросили, избавляетесь от них, как от лишнего балласта. Совсем, говорит, распустились. Умер известный писатель, — представь себе, Лиси, писатель, а не графоман! — да еще при таких подозрительных обстоятельствах, а мы… то есть вы не приложили никаких усилий, чтобы эти обстоятельства расследовать. Убийца, говорит, до сих пор разгуливает на свободе, а мы… то есть вы не имеете ни малейшего представления, кто он такой.

— Бригглс неисправим. — Лиси кончиком пальцев вытерла слезы, невольно выступившие на глазах от смеха. — Но при всей нелогичности патрона надо отдать ему должное: если о мотиве убийства мы имеем хоть какое-то представление, то сам убийца для нас до сих пор мистер Икс.

— Кстати, тебе не удалось выяснить, была ли Стелла Линдсей любовницей Кшесински? — поинтересовался Джад, одним глотком осушив маленькую кофейную чашечку, которая в его здоровых ручищах казалась совсем крошечной.

— Когда я пыталась задать ей этот вопрос, она напустила на себя загадочный вид и сказала, что была близкой подругой Стэнли. — Лиси поерзала на стуле и добавила: — Честно говоря, я почти уверена, что они с Кшесински не были любовниками.

— Откуда такая уверенность? — полюбопытствовал Джад.

— Ну… — Лиси не очень-то хотелось обсуждать это ни с Джадом, ни с кем-то еще, но она все-таки решила ответить: — По-моему, у Стеллы Линдсей роман с Эндрю Донелли. Потерять одного любовника и тут же найти другого — не слишком ли поспешно?

— Вряд ли женщина, грохнувшая своего любовника, будет лить слезы и представлять, как он встретит ее на небесах, — хмыкнул Джад.

— Не говори глупостей, — поморщилась Лиси. — Во-первых, в ту ночь, когда умер Кшесински, Стелла Линдсей гостила у своей матери, то есть ее вообще не было в городе. Во-вторых, если бы, как ты говоришь, они с Кшесински были любовниками, Стелла, как умная женщина, не стала бы навлекать на себя подозрения, флиртуя с Донелли уже на поминках Кшесински. — Лиси сделала маленький глоток кофе и продолжила: — И в-третьих, я почти не сомневаюсь, что если бы Стелла хотела заполучить Кшесински и его роман, то получила бы и то и другое в одном флаконе. Влюбленный писатель сам бы принес ей «Сердце ангела» и свое сердце в придачу. Поверь, Джад, такие женщины, как Стелла, всегда добиваются своего.

— По-моему, она тебя бесит, — усмехнулся Джад, все это время пристально наблюдавший за Лиси. — В одном тебе, правда, не откажешь: хоть Стелла Линдсей тебя порядком раздражает, ты по-прежнему рассуждаешь как полицейский.

— Очень странно, правда? — раздраженно пробурчала Лиси, не глядя на своего не в меру проницательного собеседника. — Я вообще-то и есть полицейский. Во всяком случае, пока Бригглс еще терпит меня в участке. Да, Стелла Линдсей мне не нравится. Мне вообще не нравятся люди, которые напускают на себя загадочный вид и строят из себя бог весть что, лишь бы привлечь к себе внимание. Ну и что с того?

— Ответь-ка мне, Фокс. Стелла не нравится тебе только из-за ее ужимок? Или тут замешан кто-то третий? — хитро прищурился Джад.

Улыбка буквально расползлась по его наглому лицу, и Лиси, заметив это, вспыхнула, как фонарик на рождественской елке.

— На что это ты намекаешь, детектив Макнайт?

— Да так, есть у меня одна догадка.

— И?

— И? — округлил глаза Джад. — Кажется, это я задал тебе вопрос, Фокс.

— Да ну тебя, — пробормотала Лиси и чуть ли не весь нос засунула в кофейную чашку, мысленно сокрушаясь, что нельзя залезть в нее с головой.

— Как знаешь. Фокс, — посерьезнев, заметил Джад. — Только, по-моему, он для тебя немного… староват. О, стоит черта помянуть, как он тут как тут! — Джад покосился в сторону входа, к которому Лиси сидела спиной. — Ну и мастер же опаздывать твой новоявленный Казанова.

Лиси и не предполагала, что можно утонуть в крошечной чашечке, пока от смущения и возмущения не вдохнула носом целый глоток кофе, к счастью порядком остывшего. Джад подоспел вовремя и как следует стукнул ее по спине своей огромной лапищей. Лиси едва успела схватить салфетку, чтобы освободиться от коварного напитка, который благодаря весьма болезненному удару выплеснулся наружу.

Красная как рак, Лиси вытерла нос и одарила Джада взглядом, имевшим мало общего с благодарностью.

Она не только знала, она чувствовала, что за ее спиной тот, кто заставил ее так густо покраснеть. Тот, из-за кого она только что подавилась кофе. Тот, из-за которого она сейчас чувствовала себя вовсе не полицейским, а какой-то сопливой школьницей, по уши втрескавшейся в своего учителя и наивно полагавшей, что никто, кроме нее, об этом не знает.

Надо отдать должное Джаду Макнайту, он не оставил коллегу в беде и дал ей возможность как следует вытереть нос, а заодно хотя бы немного успокоиться.