Рыжеволосая чаровница

Получается, что она все истолковала неправильно? Тогда что ей делать? Если он тоже ошибся, как и она, неправильно расценил ее поведение, то с какой стати ей быть такой сдержанной, ждать, чтобы Ренцо сделал первый шаг? Да – он мужчина, для которого потребность главенствовать является инстинктивной необходимостью, и он осторожничает из-за ребенка. Разве такое невозможно? У него никогда не было беременной любовницы. Ренцо так многому ее научил… А не научит ли и она его кое-чему?

Дарси подошла к нему и, поднявшись на цыпочки, прижалась губами к его губам. Он от удивления вздрогнул, но тут же его рука обвила ее талию. Еще мгновение – и их языки сплелись. Дарси начала млеть, но заставила себя отодвинуться.

– Нет, – прошептала она. – Не здесь. И не так. Пойдем наверх. Мне нужно лечь.

– На кровать?

Она взяла его за руку и потянула к лестнице.

– А куда же еще? У нас нет другой мебели.

В спальне стояла старомодная глубокая кровать в деревянной раме и занимала бóльшую часть пустой комнаты. Полиэтиленовая упаковка была снята, и на матрасе лежало вышитое покрывало, которое Дарси углядела на антикварном рынке в Риме. Увидев покрывало на матрасе, она расценила это как знак тому, что сейчас здесь произойдет. И сняла пальто. И все остальное.

– Разденься, – велела она Ренцо.

Ренцо, не сводя с нее глаз, снял пиджак, свитер и брюки. Их одежда валялась на полу, а перед ним стояла обнаженная Дарси. Наконец-то!

Ей было немного неловко, но страсть в глазах Ренцо растопила остатки смущения.

– Я такая… толстая…

– Ничего подобного, – хрипло возразил он. – Ты великолепная… словно спелый плод, который вот-вот упадет с дерева. – И обнял ее.

У Дарси по телу пробежала дрожь.

– Тебе холодно? – спросил он.

Голова у нее кружилась от его слов, его рук, его взгляда.

– Нет, мне не холодно. Наоборот – я вся горю.

– Я тоже, – тихонько засмеялся он, развернул покрывало и расстелил на матрасе.

– Мы с тобой будто на пикнике, – заметила она.

– У нас намечается пиршество. Я буду наслаждаться тобой, mia bella. – Она очутилась в его крепких руках, и их обнаженные тела впервые за долгое время соприкоснулись. – Дарси… – простонал он. – Я ни разу не был с беременной женщиной. А вдруг я сделаю тебе больно? Скажи, что мне делать.

– Просто поцелуй меня, – прошептала Дарси, когда они опустились на матрас. – Мы постепенно решим, как нам быть.

Он осыпал ее поцелуями, сначала легкими и нежными, потом крепкими и даже злыми, словно наказывал за то, что долго не подпускала его к себе. Но злость скоро прошла, а поцелуи становились все более чувственными, их языки начали свою собственную эротическую игру.

А затем… затем он касался ее так, как она жаждала столько одиноких ночей, поджидая, когда же он придет в ее постель. Ренцо водил ладонями по ее телу, заново открывая изменившиеся очертания и изгибы. Ни одно местечко на ее коже не избежало осторожного прикосновения его пальцев, и каждая нервная клеточка вибрировала. Он медленно обвел пальцами грудь, облизал заострившиеся соски. Дарси извивалась от нетерпения. Она хотела поторопить его, и в то же время хотела, чтобы он ласкал ее целый день. Но ритмичные движения его рук полностью ее расслабили.

Когда его рука легла на ее тугой живот, он вопросительно и с тревогой посмотрел на нее и шепотом произнес:

– Все нормально?

– Все замечательно, – ответила она и с трудом справилась с дыханием, потому что его пальцы скользнули вниз под шелковый пушистый треугольник.

Дарси едва могла ясно соображать. Она запустила ладони в густую черную шевелюру, потом стала гладить твердые мышцы под гладкой атласной кожей. Широкие, мощные плечи, стальные, четко обозначенные мускулы на груди… Ей нравилось трогать жесткие волосы у него на торсе. Она вела ладонь по животу к пупку и ниже, пока пальцы не сомкнулись вокруг напрягшегося члена. Ренцо вдруг помотал головой и отстранил ее руку.

– Я должен сделать это сию секунду, а не то сойду с ума. Единственный вопрос – как?

В ответ Дарси повернулась на бок и оказалась к нему спиной.

– Наверное, вот так.

– Но я тебя не вижу.

– Не важно. Ты сейчас можешь меня почувствовать, а посмотришь на меня потом.

Он глухо засмеялся, сказал что-то по-итальянски и, уже не раздумывая, послушался ее совета. Его стоны были похожи на ликование, но вдруг он на мгновение замер и спросил:

– Хорошо?

– Это прекрасно, – задыхаясь, ответила она.

– Я не делаю тебе больно?

– Нет, но ты изводишь меня. Не останавливайся, Ренцо.