Рыжие братья

Следующее донесение гласило, что владелец гаража в Эшбертоне был разбужен после полуночи человеком, требовавшим бензина для мотоциклетки. Внешность человека вполне отвечала внешности Редмэйнеса, и в донесении указывалось, что владелец гаража видел большой мешок, привязанный к багажнику мотоциклетки. Мотоциклист не спешил: он выкурил папиросу, выругался, что не достал пива, зажег фонарь и отправился по Тотнесской дороге в долину.

Третье донесение было от полицейского поста в Бриксхеме и содержало дословно следующее:

«В десять минут третьего прошлой ночью П. С. Виджери, дежуривший в Бриксхеме, видел проехавшего через городской парк на мотоциклете человека, везшего сзади себя притороченный к багажнику большой мешок. Человек выехал на улицу и скрылся. Примерно через час Виджери увидел его снова, но уже без мешка. Он спустился с Бриксхемского холма и помчался по той дороге, откуда прибыл. Произведенное сегодня расследование показало, что он проезжал мимо берегового поста около четверти третьего, и, по-видимому, вслед за тем перетащил на руках свою машину через шлагбаум, потому что мальчик с маяка Берри-Хед видел, как какой-то человек взбирался на гору, толкая перед собой мотоциклетку. Мальчик шел к доктору, потому что его отец, один из сторожей на маяке, внезапно заболел в эту ночь. Мальчик заявляет, что мотоциклист был человеком большого роста, но подробнее рассмотреть его не мог, так как дорога в том месте очень крута, и мотоциклист толкал свою машину, тяжело дышал, согнувшись от усилий, и мальчик, когда возвращался от доктора, больше его не видел. Производим розыски вокруг Хеда и на прилегающих скалах».

Инспектор Хафьярд подождал, пока Брендон прочел донесение, и с довольным видом мигнул:

— Ясно, как кофе, — а?

— Надо ждать ареста, — ответил сыщик, — его должны схватить.

Раздался телефонный звонок, и Хафьярд подошел к аппарату. В телефонную трубку сказали:

— Говорит пост в Пентоне. Мы только что были в квартире капитана Редмэйнеса, № 7, Морская Набережная. Его ждали прошлой ночью; он вчера телеграфировал, что придет домой. Хозяева оставили ему ужин, как всегда, и пошли спать. Они не слышали его возвращения, но наутро увидели, что ужин съеден, а мотоциклетка стоит на обычном месте в сарайчике во дворе. В девять часов они постучали в комнату капитана Редмэйнеса: никакого ответа. Они вошли в комнату. Постель была не тронута и платье висело на прежнем месте. Он не переодевался. В котором часу он приезжал и куда уехал, никто не знает. Никто его не видел.

— Подождите, — крикнул в трубку Хафьярд. — Марк Брендон здесь и ведет это дело. Он хочет с вами говорить.

Инспектор передал полученные сведения Брендону, и Брендон взял трубку.

— Говорит Брендон. Кто у телефона?

— Инспектор Рис, Пентон.

— Будьте добры, позвоните мне в пять часов, если арестуете Редмэйнеса. Если к этому времени его арестовать не удастся, я сам приеду к вам.

— Слушаю, сэр. Буду надеяться, что порадую вас арестом.

— На скалах Берри-Хед ничего не нашли?

— Сейчас там несколько человек продолжают розыски, но до сих пор не нашли ничего.

— Очень хорошо. Я приеду к вам, если до пяти не получу сведений об аресте.

Брендон повесил трубку.

— Видите, мы все поставили на ноги, — сказал Хафьярд.

— Да. Надо думать, удрать ему теперь некуда. — Эх, жалко мне покойника, если бы вы знали! — вздохнул инспектор.

Брендон задумался и посмотрел на часы. Его голову, неожиданно для него самого, заняли личные мысли, довольно неуместные в такую минуту. Некоторые вещи предстали его уму с невольной ясностью, но подробности и последствия расплывались. Самое главное и несомненное было то, что Дженни Пендин потеряла мужа. А если она, в самом деле, стала вдовой…

Марк нетерпеливо тряхнул головой и обернулся к Хафьярду.