Рыжие псы войны

Ну и в-третьих, он слишком долго не практиковал обыденную магию и многое забыл. В некоторых делах он был лучшим — в том, что касалось священной магии, сложных ритуалов, обращенных к Владыке Дегерраю, он мог навести ужас на целые страны, наслать засуху.

Причем требовалось ему для этого совсем немного — зал для проведения ритуалов, волшебные кристаллы, толковые помощники и небольшая поддержка Дегеррая, любимого бога.

Но в варварской деревушке, затерянной на краю мира, было нужно совсем иное.

Мужчины хотели араки и чтобы уд стоял непрерывно, а девки прыгали к ним в постель.

Женщины хотели, чтобы мужчины не пили, не гуляли и чтобы старые козы рожали, как молодые, и сразу по десять козлят.

Получив отказ в помощи, как первые, так и вторые норовили объявить его обманщиком и как-то напакостить.

Однажды утром к пещере шамана подошло все племя: каждый выкрикивал оскорбления, причем Родрис с удивлением услышал о многих своих грехах, о которых он даже и не подозревал, в частности, о том, что обрюхатил Герру, дочку вождя племени, а также что свел с ума Карриса, который после этого кинулся вниз с края мира.

— Я превращу вас в жаб! — рявкнул он в ответ.

— Не превратишь, ты — ложный шаман! — заорал какой-то смутно знакомый варвар. — Ты только грозишься!

Родрис задумался.

Обыденная магия никогда не являлась его коньком, но кое-что он в ней все же смыслил. Было жаль тратить кристаллы, которые в этих местах добыть просто негде, но выбора, судя по всему, не оставалось.

Мысленно проговорив формулу, Родрис резко выкинул вперед руку и превратил ближайшую к нему старуху в громадную жабу.

Варвары замерли.

— Матушка Гнарри? — осторожно поинтересовался высокий варвар с расписанным шрамами животом.

— Я превратил ее в жабу! — заорал Родрис.

На самом деле он не рассчитал с размерами.

Тем временем варвары успокоились и начали расходиться: Родрис так и не понял — то ли они устрашились, то ли их полностью устроило то, что матушка Гнарри стала жабой, то ли они вообще просто собрались покричать и, наоравшись вдосталь, решили, что пора и поработать.

— Хаос подери этих варваров, прости меня, Дегеррай… — пробормотал он и побрел обратно в пещеру.

Взяв ведро, он поднялся по узкой тропинке мимо пещеры и, пройдя сотню шагов, посмотрел вниз.

Мир здесь заканчивался, далеко внизу на отвесной скале виднелось несколько колючих кустиков, а еще ниже кто-то шевелился — хотя, возможно, это ветер играл обрывками тумана. Еще ниже, в сиреневой глубине, мерцали серебристые звезды, видимые даже днем.

Отставив ведро — с ним еще идти за водой — Родрис не отказал себе в удовольствии осторожно приподняться, и, развязав тесемку на кожаных штанах, помочиться за край мира.

Дайрут

Дайрут слышал про Кристальные Холмы — как и любой ребенок в Империи и всех окрестных странах. Это место упоминалось во множестве сказок, его хозяин — а по другим версиям, хозяева, — были страшными, безглазыми и громадными гномами, что ночами вылезают из пещер, чтобы найти непослушных детей и утащить к себе.

В одной из любимых сказок главный герой, маленький мальчик, ослушавшийся жестокого отчима и украденный после этого Королем Гномов, с помощью хитрости и смекалки убивает страшилище. А затем выбирается из пещеры, идя по оставленным им следам из хлебных крошек.

Но кто именно на самом деле прятался в Кристальных Холмах, было неизвестно. Однако Дайрута беспокоило другое — ему все сложнее становилось сдерживать ярость и ненависть, и он опасался, что в какой-то момент не выдержит и сойдет с ума.

Там, в Орде, огонь в душе словно угасал понемногу, не подпитывался воздухом прошлого. Однако здесь, в Тар-Мехе, все — от стен до сказок, от вычурных, сложных слов до тонких улыбок распорядителя — напоминало ему старую жизнь.

Каждый шаг вызывал новые воспоминания, порождавшие болезненные картины смерти и насилия, мысли о том, что Дайрут — это все тот же Айн, отказавшийся умереть и пообещавший отомстить, но так и не продвинувшийся в своих планах дальше первого шага.

Занятый своими мыслями, Верде даже не попытался возражать Мартусу Рамену. Ему было все равно, и если бы распорядитель Игр сказал: «Протрите солнце — лик Светлого Владыки, а то он стал тусклее в последние дни», то Дайрут так же кивнул бы в ответ.

Выйдя из конторы, обстановка которой совершенно не отложилась в его памяти, десятник Рыжих Псов столкнулся с худым и суетливым человечком, что был помощником распорядителя.

— Что сказал вам Мартус? — елейным тоном спросил тот.

— Очистить Кристальные Холмы, — небрежно ответил Дайрут, едва заметно усмехнувшись, когда помощник вздрогнул.

— Я… Я… — Худой сглотнул, набрал полную грудь воздуха и лишь после этого, успокоившись, продолжил: — Я обязан выдать вам половину гроша, подтверждающую, что вы наняты на службу Тар-Мехом. Когда… если… Ну, мало ли, всякое бывает, и если вы вернетесь, хотя бы частично выполнив миссию, город наградит вас гораздо существеннее.

Дайрут без слов принял половинку большой медной монеты.