Рыжий

Привет, Дурачина!

С меня уже хватит. Я настолько изголодался, что, кажется, мог бы сожрать даже крысу. Купил банку зеленого горошка и съедаю по двенадцать штук после каждого приема пищи. Городишко оказался страшнейшей дырой. Я опубликовал в местной газетенке объявление о том, что преподаю английский язык девушкам, желающим устроиться гувернантками в Англии. Две девушки меня посетили. Одна из них была страшна как смертный грех, прекрасно понимала, чего я добиваюсь, и совершенно не собиралась сопротивляться, но я, хотя и таял, как воск, не смог заставить себя ее соблазнить даже в чисто академических целях. Я обречен любить лишь красивых женщин и вызывать у них желание позаниматься любовью с кем-то другим. Но все оказалось еще хуже. Вторая девушка пожаловалась декану, и я уже было подумал, что мне пришел «капут». Но декан оказался славным малым, он обратил все в шутку и посоветовал повременить, потому что в школе на это смотрят плохо. Вот и вся моя гетеросексуальная жизнь, с которой я покончил раз и навсегда. Индивидуальность моя как гомосексуалиста уже полностью сформировалась. Я прочитал по-французски Андре Жида, Маркиза де Сада и Казанову. Они-то как раз и рассказывают, что значит полюбить мальчишку. Я боюсь, что нас могут застукать или что он на меня донесет. Он заходит ко мне по вечерам и дразнит меня, выключая свет и устраивая в темноте борьбу. О Господи, я думаю, он сведет меня с ума. Предполагаю, он уже это понял — эти французские мальчишки все прекрасно понимают — и дразнит меня точно так же, как некогда Констанция в моей комнате в Гарварде. В Америке меня уже давно заложили бы ученички. Они замечают, что я всегда задаю вопросы именно ему и никогда не ору на него, когда он отвечает у доски, а веду себя с ним как с принцессой. Каждый должен испытать любовь к мальчишке, он доводит меня до исступления, и все же мне это больше по душе, чем флирт с женщинами, которых мне так и не удалось завоевать. Все этим занимаются. Я смертельно скучаю по матушке-Ирландии. Я просто не могу жить вдали от нее. Я подумываю о том, чтобы присоединиться к евреям и бороться с арабами или же с арабами бороться против евреев. Ну и дерьмо. Мне все осточертело. Кстати, я отпускаю бороду. И больше никаких женщин — я обнаружил, что я импотент, страдающий преждевременным семяизвержением.

А теперь насчет денег. Ты подло подвел меня. Ты должен понять, что мне это не по душе. И теперь я попал в зависимость от тебя. Больше писать не о чем, разве о том, что я вскоре отправляюсь в Париж. Каждую неделю я откладываю сто франков и собираюсь наконец расстаться со своей девственностью с помощью профессионалки. Наилучшие пожелания Мэрион.

Да благословит тебя Бог.

Кеннет О’Кифи, Герцог Серутанский