Рыжий

Последние годы, посещая Санкт-Петербург, я приезжал на своём автотранспорте, а из общественного пользовался только метрополитеном. Все знания о городском транспорте, что накопилось за детство и юность почти полностью выветрились у меня из головы.

Потихоньку вспомню, а пока решил идти пешком. Может и не самое правильное решение, но не такси же мне брать! Можно конечно на метро с пересадками, но по времени займёт столько же, и то не факт.

В будущем через Малую Неву перекинут кривой мост Бетанкура. Но сейчас мне подходит только Тучков мост, что требует от меня совершить крюк в пару лишних километров. Нет, я конечно слышал, что зимой местные по льду ходят на «Серный» остров. Но я не сумасшедший, дойду до моста. Моя цель – переулок Декабристов, дом семнадцать, где в 1991 году детишки найдут клад с сотней золотых советских червонцев.

Хреново чищенные от снега и льда тротуары не добавляли скорости к моему перемещению. Тем не менее, через пару часов пешей прогулки я оказался на месте. Напряженности добавлял не самый спокойный район города, где в возведенные новостройки заселяли лимиту[128] работавшую на заводах города. В основном на близлежащих: Орджоникидзе, Приборе и Козицкого.[129]

Отсюда и риск столкновения с местными резкими мальчишками, которые на каникулах шатались по всему своему району. Да и пустынное Лютеранское кладбище, тянувшееся вдоль половины переулка Декабристов, оптимизма не добавляло. Но как-то всё обошлось. Пару раз попадались группы подростков, которые на меня косились, но так никто и не подошел и не окликнул.

Внутрь нужного мне дома попасть я не смог. С парадного не пускала злая и страшная бабулька-вахтер, а чёрный ход был заложен кирпичом. В здании, согласно вывеске, располагалось женское общежитие завода номер семь. Офигеть логистика, завод «Арсенал» располагался в Калининском районе города, а его общежитие почти в десяти километрах от него.

Ну и фиг с ними, с червонцами. Долежали до девяносто первого года в моём прошлом, долежат и сейчас. Время есть.

Назад бить ноги, рисковать нарваться на вопрос: «пацан, а ты с какого района», не пришлось. На глаза попался автобус с номером 47, на боковом маршрутоуказателе которого, сквозь грязь смог прочитать про Литейный проспект. На нём и доехал практически до Невского проспекта, где и пересел на трамвай. При виде сцепки из двух трамвайных вагонов КТМ-5[130] с номером 65, в памяти всплыла информация, что этот номер довезет меня до улицы имени профессора Попова, куда мне было и надо. На обед я успел почти впритык.

После обеда хотел завалится поспать в номере. Но выяснилось, что у группы посещение Петропавловской крепости. Поехал с ними. Зачем самому добираться если довезут почти в центр города.

Автобус высадил нас на углу Троицкой площади. «Революции», – мысленно поправил я себя. Хорошо хоть вслух не ляпнул. Вся группа дружно потопала в сторону Иоановского моста в крепость, а я остался. Еще в Азове объяснил своей команде, что иногда буду занят делами по новому снаряжению и поэтому с ними не всегда буду ходить на экскурсии. Вот и сейчас они утопали, не удивляясь почему я отстал от них.

Осмотрелся по сторонам, как всё знакомо и одновременно не знакомо… Справа дом с колонами и институт Ленпроект. В доме с колонами сейчас вроде бы проживает Николай Перумов[131]. Хотя могу и путать, где-то об этом читал в том, своём прошлом-будущем. Ладно, мне прямо, к зданию станции метро Горьковская. Попробую удачи теперь на улице Декабристов.

Там, на крыше дома, в стропилах должна быть заначка отчима моего кореша Петьки Фёдорова. Которую должны найти и обнести неизвестные в апреле 1986 года. Что-то около пятисот рублей, но, опять таки, это всё со слов отчима. Вот и проверим. А может и станем теми самыми неизвестными.

Доехал до станции Площадь Мира и поперся по старой памяти в пересадочный тоннель к Садовой. Но внезапно уперся в деревянные щиты ограждения. «Тьфу пропасть!» – его же еще не открыли.

Пришлось вылезать из-под земли на Площади Мира. Опасливо покосился на громадный бетонный козырек над входом станционного павильона, который в 1999 году рухнет и убьёт семь человек.

Дом номер четыре по улице Декабристов был знаменит. Сам по себе доходный дом Брунста ничем не был примечателен. Довольно ветхое четырехэтажное здание, построенное в начале 19 века и перестроенное еще дважды в течении того же века. Но в нём, почти год, проживал Николай Васильевич Гоголь. О чём и имелась бронзовая табличка на фасаде.

Вход в дом был со двора. Парадный вход вместе с половиной первого этажа оккупировала жилконтора. И первым же встреченным мной человеком при входе в подъезд, оказалась пожилая женщина, восседавшая на венском стуле рядом с массивной батареей отопления. При виде меня она встрепенулась и строгим голосом почти прохрипела:

– Ты хто? К хому?

– Здрасте тётя Реля, я Женя, к Фёдоровым, на третий.