Рыжий и черный

На перроне уже была суета: вальяжно вышли из вокзального участка констебли, проверявшие приезжающих, сновали грузчики, шла выгрузка с грузовых платформ паромобилей, носились вездесущие торговцы чаем и едой — усталые пассажиры, ожидавшие в вагонах проверки и разрешения на въезд в Аквилиту, о еде не мечтали, но всяко же бывает, а еще прохаживались встречающие, водители наемных экипажей и простая публика — те же воришки, привыкшие в толчее ловить толстые портмоне в чужих карманах. Вокзал бурлил, словно было время карнавала — шутка ли, сам наследный принц Вернии в Аквилите. После событий седьмичной давности в Олфинбурге, Верния снова была в большой политике, и лерам высоких родов с девицами на выданье было плевать, что принц давно обручен: помолвка — не брак, далекая принцесса захудалого рода из Ирлеи и подвинуться может — не ей, владелице остатков замка на острове, который и на карте не найдешь, противостоять первым красавицам Тальмы с огромным приданым.

Ветер нес на своих крыльях запах близкого океана и цветов. Звучали со всех сторон голоса, и вернийский тут соперничал с тальмийским языком. Пассажиры и особенно водители сгруженных с поезда паромобилей привычно пытались передвигаться по левой для них стороне, создавая ненужную толкучку и переполох среди грузчиков с их паротележками — эти-то соблюдали правила. Пожалуй, нигде в Аквилите не было столь заметно, что это уже не Тальма. Местных было видно сразу — одетые легко в плащи, а то и уже без них. Тальмийцы же еще кутались в пальто и даже меха. В Аквилите тальмийский календарь звучал насмешкой — ну какой стужень, вьюговей и тем более трескун… Тут скоро яблони будут цвести, а луны через три созреют первые, сочные, сладкие вишни…

Фейна Грег увидел издалека — вокруг его высокой, в алом мундире фигуры суетились двое констеблей — кажется, как и Эвана Хейга в первый приезд, его не хотели пропускать. Пришлось вмешаться — хорошо еще, что Грег захватил с собой написанное от руки разрешение за подписью Хейга. Узнавшие Грега констебли козырнули, забрали с собой разрешение и поставили Фейну печать в паспорт.

Распрощавшись с не успевшими как следует попить его крови констеблями, Оливер, держа в левой руке саквояж, протянул правую ладонь для рукопожатия:

— Добрый вечер еще раз, Грег! — Сейчас он выглядел более живо — последнюю луну, которую они вместе служили в Аквилите, он больше напоминал снулую вечно скучающую рыбу, хотя леры Олфинбурга за глаза звали Оливера Ангелом — уж больно примечательная у него была внешность: чистое лицо, полные губы, синие глаза, белокурые локоны, статная фигура — достойный конкурент принцу Анри в охмурении лер. Происхождение лишь чуть подвело, но зато слухи о банкротстве оказались ложью.

— Добрый вечер, — пожал его руку Грег. — Пойдем, я на паромобиле. Номер тебе забронировал в «Королевском рыцаре» — хорошо, что один вовремя освободился.

Он не стал говорить, что этот номер перед этим снимала Лиз.

— Пойдем… — вздохнул Оливер — кажется, он был не рад снова оказаться в Аквилите.

Грег указал глазами на небольшой саквояж:

— Твои вещи и твой лакей…

— Все вещи при мне. Я налегке.

— Тогда, действительно, пойдем. — Вливаясь в быстро рассасывающуюся толпу приезжающих и лавируя в ней, Грег пошел первым, задавая направление.

Уже открыв дверцу паромобиля, Оливер застыл, оглядывая бурлящую площадь:

— Безумная Аквилита — не думал, что так быстро сюда вернусь. Век бы не видел…

Грег сел за руль:

— И чем она тебе не угодила? — он постучал пальцем по водомерному стеклу, проверяя уровень воды в котле, и только убедившись, что заезжать на гидроколонку не надо, дернул кулисный механизм, вливаясь в уличное движение и тут же сдержанно ругаясь себе под нос: только что прибывшие в Аквилиту тальмийцы на паромобиле, которых ничему не научила толчея на перроне, привычно попытались ехать по левой для них полосе, чуть не тараня при этом мотор Грега. Он резко затормозил, проглотил все остальные просящиеся на язык ругательства под любопытным взглядом Оливера, и вылез из салона, показывая свой жетон констебля. Тальмийские леры, свято уверенные, что Тальма и её правила незыблемы на всей Эребе, отказались реагировать на его пояснительные жесты о перестройке на другую сторону дороги — пришлось подойти к водителю, раз за разом нетерпеливо дергавшему сигнальный, весьма противный свисток паромобиля, и прочитать краткие правила дорожного движения. Хорошо, что теплый родничок продолжал поддерживать Грега — сдержаться было тяжело.

Оливер хохотнул, когда пытающийся успокоиться Грег вернулся за руль:

— И ты говоришь, не безумная…

— Это не аквилитцы. — только и сказал Грег, снова трогаясь в путь.

— Ну да, это тальмийские дебилы, — согласился Оливер. — Но одного отрицать нельзя: тут чуть не закончились славные рода Монтов, Ривзов…

Грег оборвал его прочувственную речь:

— Кстати, забыл представиться — Грегори Эш. — Он подавил невольный смешок — Оливер был не прав: род Монтов закончился именно тут. Сегодня.

Оливер даже повернулся к нему в кресле, внимательно рассматривая: