Рыжий и черный (СИ)

— Помнишь, я говорила, что покажу цепь для отца Маркуса Грегори? Он посмотрел и ткнул меня носом в ошибку. Теперь должно заработать. — Она протянула бумагу Брендону: — держи, это тебе и отцу Маркусу. Незапатентовано, чтобы не раскрывать его секрет. Захотите — сами запатентуйте, я не в претензии. Озолотитесь на антиментальных амулетах. Кстати, Грегори сказал, что цепь, если поменять её полярность, должна действовать в обе стороны — то есть гасить ментальный дар самого отца Маркуса.

Брендон долго смотрел в глаза Андре, и не понять, что плескалось в глубине его глаз. Непонимание? Злость? Обида, что опередила его в исследовании? Андре сперва робко улыбнулась, потом расцвела в широкой улыбке, а потом поникла, ничего не понимая:

— Что не так, Брен?

— Ты можешь сама запатентовать…

— Не могу — времени нет. — Она принялась обратно собирать свои бумаги. — Надо доделать пароэфирники. Даже с помощью инженеров Анри, я ничего не успеваю. Знаешь, — она неожиданно призналась: — я чувствую себя такой идиоткой… Я самоучка, и многие простые решения инженеров для меня как откровение. Чувствовать себя глупой, оказывается, неприятно.

Она снова улыбнулась, убирая бумаги в планшет:

— Так! Хватит страдать по мне — тебе это явно неинтересно. С отцом Маркусом разобрались, теперь я готова помочь тебе. Ложись — буду искать свои ошибки.

— Андре, может, не надо?

— Надо-надо, ты подарил мне чудесную ночь, должна же я быть хоть чуточку благодарной тебе? — она снова отправила его на подушку тычком в грудь. — Я постараюсь быстро. Лежи и ничего не бойся.

Он снова лег на живот, как делает раненое животное в попытке спастись.

— Ты столько раз говорила о пароэфирниках… Что это за зверь и с чем его едят? — пробухтел он в подушку.

Андре, пристроив на планшете чистый лист бумаги, спешно принялась переносить на него руны.

— Эфирный двигатель замкнутого типа. Котел переводит водно-потенцитовую взвесь в газообразное состояние, после поршней идет сепарация — вода в конденсатор, потенцит отправляется на следующий цикл. Потери, конечно, будут, то же осаждение в конденсаторе и на трубах, но минимальное. Зато энергии в разы больше. Только пока это все теоретические выкладки. Нужное количество потенцита для испытаний я достала с Анри только вчера. — она замолчала, давая время Брендону предложить свою помощь. Он не предложил. Андре тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли, и спокойно продолжила: — вот для этого и для голема мне и нужна была площадка для работы. Анри…

Андре осеклась — зря она тыкает Брендона принцем. Она снова улыбнулась, даже зная, что Брендон не видит её, и извинилась:

— Прости, тебе это неинтересно, конечно же. И давай-ка ты перевернешься на спину — как-то не вовремя у тебя проснулось стеснение. Я днем поработаю с твоими цепочками, если разрешишь — покажу Грегори. Возможно, сегодня-завтра, может, чуть позже пришлю тебе записи.

Он сел на кровати, внимательно всматриваясь в Андре:

— Я могу сам зайти вечером. Впрочем, если ты боишься за свою репутацию…

— Брен, не говори глупостей. Я кера, и этим все сказано. Просто не хочу отнимать время у тебя.

Он подался к ней, обнимая за талию и прижимая к себе — устроил её у себя на коленях, в кольце своих рук:

— И почему у меня ощущение, что ты отдаляешься? Словно прогоняешь меня.

Андре невесомо поцеловала его в уголок губ:

— Нет, конечно. Просто… — она рассмеялась: — все сложно.

Не говорить же ему, что он сам не стал предлагать помощь? У него может быть сотня причин для этого, та же забота об отце Маркусе и служение в храме. Или что-то еще.

Он сильнее прижал её к себе:

— Я дня через три уезжаю из Аквилиты.

Она понятливо качнула головой:

— А я через седьмицу-две. Не переживай: боги дадут — еще свидимся.

— Я не… — он плотно сжал губы, так что они побелели, а руны на лице налились багровым эфиром. Тот грозно шипел, выдавая чувства Брендона.

Андре носом потерлась у его виска, дыханием щекоча кожу:

— Неважно. Не думай, почему разошлись пути. Я поеду с… — она вовремя остановилась, не упоминая принца. — …с прототипом голема на фронт. Там, говорят, проснулось проклятье ничейной земли.

Брендон вздрогнул, заглядывая ей в лицо:

— Ты собираешься в это пекло?

Она снова расцвела в улыбке — говорить что-либо не хотелось. Она сама решила с поездкой, и никто не вправе отговаривать её.

Брендон переплел её и свои пальцы так, что ладони соприкоснулись.

— Ты знаешь об обряде, что связывает леру Викторию и лера Брока?

— Тот же, что связывает Грегори и Элизабет. Я слышала о нем.

— Я иглобраз, Андре, и у меня колючая, как у Каеде душа. Я учу плохому и тяжело пускаю людей в свою жизнь. И оправдание того, что я предлагаю провести ритуал общего эфира, одно на самом деле — этот ритуал можно обратить вспять, если я окажусь слишком колючим для тебя. Я тебя, кажется… — он не смог договорить. Андре сама потянулась к нему и легко поцеловала в губы, тут же отпрянув:

— Это самое неожиданное признание в любви, Брен. И я тоже далеко не подарок, но я тебя люблю.

***