Рыжий наследник (ЛП)

Лот почуял крысу. Очень вонючую крысу.

— Напомни, что в ней? Просто чтобы убедиться, что это та самая королевская каша.

— Овес, мед, корица… — перечислил Скотт под кивание Лота. — И, конечно же, сушеный угорь, — добавил он, и желудок Лота сжался. — Он сказал, что на этом растет вся королевская семья, ваше Святейшество, и что вам понравится каждый кусочек.

Лот посмотрел на Червячка, с ухмылкой за ним наблюдающего, и все встало на свои места. Следовало догадаться, что маленький засранец попытается отомстить за шутки о лошадях.

Лот понюхал липкую соленую смесь. О, он заставит парня поплатиться за это.

— Так и сделаю, — заявил он, зачерпнул огромную ложку и запихнул ее в рот прежде, чем успел передумать. Судорожно сглотнул, силясь проглотить все до того, как вкусовые рецепторы заметят подставу.

И потерпел неудачу.

Рот наполнился противоречивым вкусом корицы и морской воды, теплым, густым и вызывающим рвотные позывы. Обычно у Лота не было проблем с проглатыванием соленого лакомства, но перебивающий все вкус угря портил картину. И все же, к его большому облегчению, ему удалось взять себя в руки и сдержаться.

Как-то слишком пристально за ним следила Ада, так что пришлось напеть что-то себе под нос и облизнуть ложку. Он заглянул в миску, борясь с хмурящимися бровями при виде того, как много в ней осталось, но умудрился съесть еще три полные ложки, прежде чем откреститься:

— После стольких лет в темнице, боюсь, мой аппетит поуменьшился, — вздохнул он. — Но не хотелось бы, чтобы еда пропала даром. Может, Червячок съест остальное в благодарность за то, что запомнил рецепт? Держу пари, никогда раньше тебе не приходилось есть ничего подобного, — он сунул миску в лицо Червячка и заслужил хмурый взгляд — это парень сделал вдох и позеленел до подбородка.

— Ну же, ешь, это настоящий деликатес! — сказал он, поднося ложку к плотно сжатым в бессловесном вызове губам Червячка.

В глазах Червячка затесалось обещание убийства, стоило ему с неохотой, но все же проглотить одну, а потом и другую ложку. Лот запихивал отвратительное месиво в чужую глотку так быстро, как только мог. Он не давал ему времени на протесты, а прижимал ложку ко рту, как решительная мать, навязывающая овощи несчастному малышу. И все же он не был законченным монстром, так что смягчился спустя четыре-пять ложек и уронил ее в миску.

— Как жаль, — вздохнул он. — Остыла, а ее нельзя есть холодной. И все же, — сказал он, одарив Червячка особенно неприятной улыбкой. — Я не ожидаю, что у меня будет такой завтрак каждое утро, Червячок, но если приготовишь снова, я буду более чем счастлив поделиться им в благодарность за напоминание о доме.

— Это было одноразовое мероприятие. Не уверен, что у нас еще остался сушеный угорь, — процедил Червячок сквозь сжатые зубы.

— Ох, ну, в таком случае, буду есть то же, что и остальные, как обычный простолюдин, — беззаботно сказал Лот.

— Точно. Как обычный простолюдин, — сказал Червячок все также угрюмо, и, обхватив себя руками, прошествовал на другую сторону лагеря.

Лот последовал за ним и проскользнул поближе, потому что не мог оставить последнее слово за кем-то другим.

— Хорошая попытка, отдаю тебе должное, — пробормотал он уголком рта. — Но не пытайся переиграть игрока, мой маленький лошадиный любовник.

Червячок фыркнул, и уголки его рта дернулись в подобии того, что можно было принять за улыбку. Он повернулся к Лоту и оторвал от себя руку ровно настолько, чтобы ее протянуть.

— Справедливо. Перемирие?

Лот посмотрел на узкое запястье, тонкие пальцы, бледную кожу, все еще покрытую въевшейся грязью. Очевидно, Червячку пришлось через многое пройти. Может, в этот раз он и мог бы попытаться не быть ослом. Он слышал, что людям удавалось вытворять такое на постоянной основе.

— Перемирие, — решил он, пожав руку. — Хотя, должен сказать, угря я наелся на недели вперед. Особая королевская каша, ага, как же.

— О, особая королевская каша действительно существует, — ухмыльнувшись, заявил Червячок. — Только в нее кладут свежие ягоды и сливки, а сверху посыпают фундуком, а не рыбой.

И откуда ему это известно?

***

Продвигались они медленно; очевидно, Лот был не единственным, кто не доверял чувству направления Скотта. Калариан взял на себя смелость забрать карту и назначил себя проводником.

— Я умею читать карты, — объяснил он. — Мы пользовались ими в «Домах и Людях».

Все почувствовали облегчение, когда, спустя несколько перекрестков и поворотов, показалась затерянная дорога, и поспешили к ней. Скотт не переставал ломать голову над тем, как мог настолько сильно сбиться с маршрута от назначенного места.

В рамках перемирия Червячок согласился ехать сзади по очереди. Так что Лота порадовала не только приятная тяжесть тела Червячка, прислонившегося к его, но и открытый обзор. Пай вспорхнул и уселся Скотту на плечо. Тот открыл рот и собрался что-то сказать, возможно, указать на то, что все-таки понравился дракону. Но, прежде чем успел это сделать, Пай поднял хвост и залил струей заднюю часть его камзола. Скотт пронзительно завизжал, а Пай чирикнул и вернулся к Лоту.