Рыжий Орм

Всю ночь они просидели за пивом у Токе, пересказывая друг другу все, что случилось с тех пор, как Орм и Токе виделись в последний раз. Орм говорил о походе в Англию вместе с Торкелем Высоким, о великой битве при Мэлдоне, о добыче. О том, как он встретился с братом Виллибальдом и принял от него святое крещение, как женился на дочери короля Харальда (и здесь священник смог многое добавить от себя), а также о том огромном количестве серебра, с помощью которого английский король Этельред откупился от викингов. Потом он поведал о возвращении домой, о посещении им Йеллинге, о встрече с королем Свейном и о том, что из этого вышло и как он потом поспешно укрылся на хуторе своей матери, у самой границы, чтобы спастись от мести короля.

— Но Свейн злопамятен, и руки у него длинные, — сказал Орм, — и даже там он добрался до меня, мстя за ту отповедь, которую он получил от этого славного священника во время нашей встречи. Весной я был вынужден биться среди ночи на собственном дворе с гостящим у меня путником, по имени Эстен, из Эрестада, жителем Финведена. Этот человек плавал вместе с данами. Он появился у меня со своими людьми, чтобы тайно напасть на меня и отправить мою голову королю Свейну. Но вместо этого ему пришлось оставить на моем дворе многих из своих людей, да еще коней, товары, а самому получить удар по голове. Пожалуй, придется сказать об этом на тинге. Ибо после того, как его рана на голове зажила, я отпустил его с миром, и еще двух его людей вместе с ним. Но прежде уговорил его креститься. Все это было сделано по слову брата Виллибальда, которому я не хотел противиться, хотя лучше было бы убить этих гостей, а не крестить их.

— Бывает, что и самые умные люди оказываются иногда непонятливыми, — сказал Токе. — И тот, кто отпускает своего врага на волю, пусть потом пеняет на себя. Я знаю, что у христиан принято так поступать, чтобы не прогневать своего Бога. Но в этих краях надежнее всего старые обычаи. И может, в следующий раз тебе окажется очень трудно убить этого человека, которого ты отпустил. Ибо ясно, что он будет пытаться отомстить тебе за то, что он потерял, как и за то, что ты крестил его против воли.

— Мы совершили доброе дело, — сказал на это брат Виллибальд, — а теперь пусть лукавый сделает, что сможет.

— Рука Божия может оказаться сильнее, чем ты думаешь, — добавил Орм. — А теперь время поведать нам, что же с тобой было с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Токе начал свой рассказ. С последней их встречи он не пережил каких-нибудь дальних заморских путешествий, и уж тем более таких ярких приключений, которые выпали на долю Орма. Но жилось ему неспокойно.

— Вернуться домой в Листер было для меня все равно что упасть в яму со змеями, — сказал он. — Едва я очутился в доме отца, обнявшись с родителями, и ввел в дом жену, и разгрузил все привезенное с собою добро, как ко мне прибыли со срочным делом. И тут же я оказался в самой гуще той свары, которая охватила всю округу.

Распрю затеяли люди Орма, Эгмунд и Халле, и еще двое других, как только они вернулись из плавания домой, на корабле Стюрбьерна, от короля Харальда, когда Орм и Токе были ранены. По возвращении они обнаружили, что они не единственные, кто остался в живых после похода Крока. Уже семь лет тому назад домой вернулся Берсе со своим единственным кораблем. От его команды уцелело лишь тридцать два человека, но зато он привез бесценные сокровища из графской крепости, которые находились на обоих кораблях как раз тогда, когда андалусский флот наткнулся на них.

— Этот Берсе был на удивление смышленым и удачливым, с этим никто спорить не будет, — рассказывал Токе, — даже если правда и то, что он, вернувшись домой, разъелся так, что умер от обжорства. Ибо что касается еды, то здесь он был самым прожорливым, и жадность погубила его, когда он оказался без дела, купаясь в своем богатстве. В сражениях с андалусцами он потерял так много людей, что ему едва хватило гребцов на один-единственный корабль. С другого корабля, который он вынужден был бросить, он взял с собой самое ценное, и затем беспрепятственно добрался до родных берегов. Люди его надорвали себе пупки за веслами, но были довольны, как никогда. Чем меньше воинов оставалось в живых, тем больше была доля каждого в общей добыче. До похода Крока многие из них едва сводили концы с концами, а после возвращения их никто в Листере не мог помериться с ними богатством. Так они и жили себе припеваючи, пока не вернулись наши люди и не увидели все это.

— Но наши люди не были бедными, — сказал Орм, — у них было и золото, и серебро.