Рыжик и Пыжик

Наверное, Пыжику было очень досадно, что у самого дома он встретил препятствие. Он огорчённо мяукнул. Этого было достаточно, чтобы верный друг поспешил на помощь. Рыжик бросился в воду и вмиг оказался на другом берегу.

Встреча была сдержанной. Они обнюхали друг друга. Рыжик лизнул кота в нос, кот ткнулся мордочкой псу в живот. Потом Рыжик осторожно взял кота зубами за шиворот и поволок через лужу. Возле ворот пёс опустил его на землю, и они вместе, как прежде, помчались домой.

Вот как дружно жили у нас кот и собака. Даже Мишина бабушка, которая, как всем известно, не любила домашних животных и держала их ради внука, не раз говорила мальчикам, когда они ссорились по пустякам:

— Учились бы дружить у Рыжика и Пыжика…

Серенькая скучает

Приходилось ли вам, ребята, слышать подобное? Или видеть такое своими глазами?

— Что вы! — воскликнут знающие люди. — Где это видано, чтобы кошка скучала?! Кошка — животное глупое!

Вот вы и догадались, наверное: Серенькая — это кошка. Большая дымчатая кошка, без единого пятнышка на короткой и блестящей шерсти. Красавицей её, конечно, не назовёшь, потому что она больше похожа на громадную крысу, чем на кошку. Мордочка у неё острая с чёрными шевелящимися усами, хвост тонкий и длинный. Зато глаза замечательные — большие, зелёные, издали светятся. А нос розовый.

Прежние хозяева Серенькой — мои большие друзья. Уезжая из города, они оставили кошку на моё попечение. Принесли они мне Серенькую под вечер. Она не мяукала, не просилась домой, вела себя довольно спокойно: походила по комнате, обнюхивая мебель и углы, потом вскочила на сундук и, свернувшись в клубок, уснула.

Может, она вовсе не спала? Может, только притворялась? Я, право, не знаю. Но утром кошки не оказалось на месте. Искала я её, искала — и под кроватью, и за шкафом, и в садике под окном — нет нигде. Пропала!

Но она не пропала, она пришла. Поздно вечером на окне шевельнулась занавеска, и из тьмы сверкнули зелёные огоньки.

— Серенькая! — обрадовалась я. — Иди-ка домой! Ты где это была?

Серенькая негромко ответила:

— Мав-ур-мав, — и спрыгнула на пол.

Я, конечно, не поняла её, но переспрашивать не стала, всё равно лучше объяснить не сумеет.

Серенькая была очень голодна, она долго и жадно ела всё, что я ей подкладывала — котлетку, картошку, хлеб в молоке. А наевшись, вскочила на сундук, свернулась по-вчерашнему клубочком и уснула.

А может, она не спала? Может, просто притворялась? Не знаю! Но на утро кошка опять исчезла и опять пришла поздно вечером. Много и долго ела, потом улеглась на сундуке, а на утро её опять не было на месте…

Так продолжалось много дней. Я терялась в догадках, — куда уходит кошка, где пропадает по целым дням? И только случай помог мне разгадать странное поведение Серенькой.

Был воскресный день. Уже к вечеру я, проходя мимо дома, где жили мои знакомые, внезапно остановилась. «Не здесь ли Серенькая!» — подумала я. Перед домом палисадник, густо поросший цветами и хмелем, если кошка и прячется в нём, так всё равно её не увидишь.

Но мне показалось, а может, просто почудилось, что из зарослей на меня смотрят зелёные глаза. Я на всякий случай окликнула:

— Серенькая!

Никакого ответа, только куст с золотыми шарами заколебался. Тогда я строго прикрикнула:

— Серенькая! Иди сейчас же сюда!

— Мав-ур-мав, — ответила Серенькая недовольным голосом, но послушно вышла из палисадника на тротуар.

Так вот, значит, где она пропадает по целым дням! Сидит у своего старого дома, и ждёт — не раздадутся ли знакомые шаги на парадном. И так день за днём, с раннего утра до позднего вечера. Где ей, бедной кошке, знать, что людям случается переезжать из города в город…

— Серенькая, пойдём-ка домой, — предложила я. — Всё равно твоя хозяюшка не вернётся. Привыкай ко мне.

— Му-у-ур-ур, — произнесла Серенькая, словно соглашалась со мной. А когда я её взяла на руки, прижалась к плечу и не шевелилась до самого дома.

Больше Серенькая не уходила из дому — казалось, поняла, что надо привыкать к новому месту. Скоро она обжилась в моей квартире, почувствовала себя хозяйкой. Зажили мы с ней довольно дружно, хотя характер у Серенькой оказался не совсем покладистым — гордый и независимый.

Вот, например, история с моей дверью.

Дверь в мою комнату прикрывается туго. Другая бы кошка, если ей нужно выйти на улицу, мяукнула, попросив её выпустить. А Серенькая ни за что просить не станет. Она старается сама справиться. Становится на задние лапы, когти передних лап пропускает в щель и тянет тяжёлую створку на себя.

Чаще всего ей удается открыть дверь настолько, чтобы выскользнуть наружу, — она сильная кошка. Но случается и другое, — дверь плотно прикрыта, и сколько Серенькая ни бьётся — открыть не может. Но помощи она всё-таки не просит. Садится на пороге и ждёт, может целый день так просидеть в ожидании, что кто-нибудь войдёт в квартиру.

Если я вижу бесплодные усилия Серенькой и открываю ей дверь, она — прежде чем выйдет из комнаты — поднимает мордочку вверх и говорит:

— Мау-мау!

Я думаю, что на кошачьем языке это означает: «Большое спасибо».