Рыжик (СИ)

- Нет, - серьёзно ответил Лёша. - Уже не загорится, но на всякий случай...

И тут, третьим актом трагедии "Кувырки с автомобилем", начали появляться местные жители...

Откуда?! Вот откуда, скажите, в глухом лесу на заброшенном перевале, стОит только чему-то случиться, набегает целая толпа помощников?!

- Агоу! Йой! Люди! - появился дедок, шустро ковыляющий вдоль склона при помощи архаичной модели тросточки - раза в полтора выше хозяина. Образ горца дополняли старорежимный пиджак и шляпа. - Я вже туткоу, я вже йду!

Парни от неожиданности чуть не выронили завхоза, так вытаращились на спешащего к ним старожила. Люда тоже слегка обалдела, с весёлым изумлением наблюдая, как престарелый "горноспасатель", ни разу не запнувшись, преодолевает бездорожье. Дедок уже почти дошёл, когда сверху раздались бодрые мужские голоса:

- О, генде вони!

- Микола, давай сюди!

- Махом, хлопц, махом!

И с края покинутой так неожиданно дороги с треском и топотом посыпался целый десант. Съезжая и подпрыгивая, мужики докатились до "бобика" и оперативно на него полезли.

- Тягни!.. Давай!.. РазОм взяли!

Машина закачалась и в ней что-то звонко хрустнуло.

- Э! Э!.. - вырвалось у завхоза с Лёхой при виде такого варварского отношение к подотчётной технике, но мужики уже и сами заметили отсутствие людей.

- Ади, немА! - искренне разочаровались они, прекратив доламывать то, что уцелело при аварии. При виде их "горя", потерпевшие даже успели пожалеть, что так быстро выбрались. А пока они растерянно молчали, слово взял приковылявший первым дедок:

- Гоу, гайнал! Генде ми! - замахал он руками.

- Отек, Чеховичу вже тут! - обрадовались мужики. - к дуж, дд Нколо?

- Та жю кмай! - отмахнулся дед Никола. - Йддь вж сюдоу! - Те вняли совету и оставили "бобик" в покое.

Глядя, как четверо мужчин солидной развалочкой спускаются по склону, Люда почувствовала себя Красной Шапочкой. Тёмные рабочие куртки поверх выцветших рубах, тёмные рабочие штаны, заправленные в заляпанные землёй сапоги, тёмные от загара "дублёные" лица с чёрными шевелюрами - типичные дровосеки, разве что топоров на плечах не хватает. Впрочем, зная местные традиции, с таким же успехом можно было предположить в них разбойников-опрышков - и не хватало бы им всё тех же топоров.

Лесорубы подошли и первым делом гуськом прошествовали перед дедом, по очереди пожимая тому руку и желая, как водится, чтоб он был здоров. Закончив процедуру местного значения, они, видимо для придания большего веса своей "дипломатической миссии", собрались кучкой и приступили к основной части переговоров, сообщив приезжим, что "Славу ссу". Как всегда, эта новость несколько озадачила оказавшихся на её пути горожан. Только Лёша, сразу ответил: "Навеки слава!", чем вызвал удивлённо-уважительные взгляды остальных. Однако, пароль был назван и местные потянулись на его звук:

- Здоров!.. - первый уважительно пожал Лёше руку. - Здоров!.. Здоров!.. Здоров!.. - эхом повторили остальные и каждый долго и с чувством - будто старый знакомый - подержал его ладонь.

Оказавшийся следующим Олежка, раскатал было губу на такую же сердечность, но получил лишь обыденное, словно "проходи не задерживайся":

- Слава ссу... Добрдень... бридень... брдень...

Оставив Олежку озадачиваться несправедливостью жизни, мужики обминули девушек, лишь сочувственно буркнув нечто неразборчивое, и сразу перешли к завхозу. Тот посерьёзнел, пройнялся ответственностью, важно надулся. Местные тоже подтянулись. Даже Люда, наблюдая сбоку мужчин, и то почувствовала историчность момента.

И "встреча на Эльбе" началась...

- Сла-а-ава ссу! - прозвучало с торжественным достоинством, словно чётко приложенная к козырьку рука. - Слава... Слава... Слава... - прокатилось следом, и с таким церемонным рукопожатием, что Люда прямо увидела перед глазами: "Командир 2-го Горганського фронту пан-отаман Олекса! З ким маю честь?" Она искоса глянула, как на это отреагирует их славный завхоз, и с гордостью отметила, что тот не подкачал:

- День добрый! - громыхнул в ответ Данило Петрович и важно, словно приказ главнокомандующего, извлёк из кармана пачку папирос: - Закуривай ребята!

- О! Дкум, дкум!.. - поблагодарили лесорубы и с уважением неторопливо угостились.