Ржавое поле

– Друзья. Но не больше. – отрезала Вика. Девушка развернулась и пошла назад к подругам.

– Бабы! – сказал кто-то из парней, когда Владимир вернулся к ним.

– А если, она с тобой танцевать не будет, можно мне ее позвать? – спросил Санек, высокий симпатичный парень, который давно заглядывался на Вику.

Владимир посмотрел на него из-под своих густых бровей. Он ожидал, что одного этого взгляда будет достаточно, чтобы Санек, понял, какую глупость спросил. Но тот выдержал его взгляд, и повторил вопрос.

– Нет, нельзя! – громко сказал ему Владимир.

– А почему? Мы же все видели, что она тебя отшила, дай другим счастье попытать.

Владимир опешил. Он отвык, от того, что кто-то спорит с ним. Кто-то кроме Вики.

– Я сказал, нельзя!

– Да и ладно! Мне твое разрешение не нужно!

Санек направился в сторону девчонок. Владимир вместе с остальными парнями смотрел, как Санек подошел к Вике и протянул ей руку. Когда девушка, бросив взгляд в их сторону, вложила свою ладонь в руку Саньку, Владимир почувствовал, как гнев закипает глубоко у него в груди. Он стоял, прожигая взглядом танцующих подростков, думая, что ему с этим делать. Песня закончилась, Санек обменялся с Викой парой фраз и, с грустным видом вернулся к парням.

– Сказала, что ей другой нравится. – пробубнил он.

– А кто, не сказала? – насели на него парни.

– Я тогда, следующий попробую! – кричал один.

– Нет, я первый сказал! – спорил другой.

– Вы что, охренели все?! – взревел Владимир, – Я же сказал, не лезть к ней! Она моя!

– Ну да, ну да. – отмахнулись от него ребята.

«Они больше не боятся меня?» – подумал Владимир в растерянности. Он выбежал на улицу, схватив по пути свое пальто, висящее на вешалке у выхода.

К дому старухи вела узкая, кривая тропа, вытоптанная среди сугробов. Владимир так торопился, что пару раз оступался, по колено проваливаясь в рыхлый снег. Попавший в ботинки снег таял, носки промокли, ноги начинали мерзнуть.

Громко, постучав в дверь, Владимир сделал шаг назад, ожидая, когда старуха откроет ему. Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель высунулась морщинистая голова старухи.

– Давно не виделись, юноша. – сказала ведьма. – Какими судьбами?

– Ты обещала, что меня всегда будут бояться! – прокричал ей Владимир.

– Входи. – старуха ушла в глубь дома, оставив дверь открытой.

Владимир вошел внутрь, в темном коридоре он увидел закрытую деревянную дверь, без ручки, напротив, через пустой проем, было видно старуху, садящуюся за столом на кухне.

– Проходи. – сказала она, указав на пустой стул.

– Ты обещала, что меня всегда будут бояться! – повторил Владимир, садясь напротив ведьмы.

– Дети. Всегда будут бояться дети. Но твои друзья, уже не дети. Их страх не купишь, одной тощей курицей. – ухмыляясь говорила старуха. – Страх взрослого человека стоит намного дороже, чем ты можешь заплатить. Пока что.

– Что нужно сделать? – настойчиво спросил Владимир.

– Оставь. Тебе это не нужно. Ты пришел ко мне, не потому что вчерашние мальчишки перестали дрожать при виде тебя. Говори, что тебя привело ко мне на самом деле?

Владимир надолго замолчал, пытаясь разобраться в своих чувствах. Старуха была права. Утерянная власть над сверстниками не то, что волновало его сейчас. Страх, что Вика выберет кого-то другого, вот что заставило Владимира вновь прийти в страшный дом.

– Понятно. Любовь, значит. – протянула ведьма, когда Владимир поделился с ней своими мыслями.

– Что мне сделать, чтобы Вика была со мной? – спросил Владимир.

– Убить. – коротко ответила старуха.

– Кого? Еще одну курицу? – с надеждой в голосе спросил подросток.

Старуха рассмеялась.

– Нет, юноша. Если хочешь любви, придется убить того, кто тебя любит. Есть кто на примете? – ведьма, криво улыбаясь, игриво подмигнула ему.

«Того, кто меня любит?» – повторил про себя Владимир. Перебрав в мыслях, всех кого он знал, Владимир понял, что не может с уверенностью ответить, есть ли в этом мире хоть кто-то, кто любил бы его по-настоящему. Разве что…

– Мама. Мама меня любит. – сказал он, глядя в стену кухни.

– Отлично. Готов пожертвовать ей, ради любви своей подружки, юноша? – спросила старуха.

– Да пошла ты! Сумасшедшая бабка! Никогда! – прокричал Владимир.

– Тогда не трать мое время. – спокойна сказала ведьма, вставая из-за стола. – Приходи, когда будешь готов заплатить за то, чего желаешь.

Владимир возвращался домой с горестными мыслями на душе. Искра, которая вспыхнула неделю назад, когда он увидел Вику в отражении ее зеркальца, разгорелась ярким пламенем в его груди и причиняла ему адскую боль.

На крыльце дома, Владимира встретил отец, вышедший покурить перед сном.

– Чего тухлый такой? – лениво спросил он.

– Ничего. – пробубнил Владимир. Он всегда чувствовал, что неинтересен отцу. Глеб Хромов любил свою работу, ходить в баню, дочь и жену, именно в таком порядке. К сыну он всегда относился с пренебрежением.

– Говори. – потребовал отец.

– Девушка отказалась танцевать со мной. – нехотя ответил Владимир.

– Вика, что ли? Она забегала, искала тебя.

– Правда? Что говорила?

– Говорила, что ты ушел, не попрощался с ней. Влюбилась, девка. – вздохнул отец.