Ржавое золото

Каменный Бог весьма безобразен. У него почти нет шеи, голова сидит на широких печах нелепым обрубком. Глаза закрыты и потому едва намечены несколькими штрихами, Зато нос, круглый и большой, а занимает пол-лица. Толстые губы растянуты в нелепой усмешке. Непомерно длинные руки покоятся на коленях. Бог сидит, привалившись спиной к скале, из которой он создан, в обычной позе отдыхающего путника.

Жрец недоволен, ему кажется, что работа идет слишком медленно, уже сереет рассвет, а сокровище еще не упрятали в недра. Гортанным окриком жрец опять подгоняется соплеменников и беспокойным взглядом обводит горные склоны. Неожиданно его взгляд останавливается на черном силуэте, четко вырисовывающемся на фоне светлеющего небо, а рука сжимается в кулак. Несколько секунд жрец смотрит ту сторону, потом отводит глаза и что-то вполголоса приказывает охотнику у костра. В последний раз подбросив хворост, охотник отходит.

Человек, наблюдавший со скалы за происходящим, обеспокоен. Проклиная свою беспечность, он торопится покинуть ненадежное укрытие, прыгает с камня на камень, спешит туда, где на горной тропе стоят оседланные лошади. Друг обещал дождаться.

Лошадей на тропе человек не нашел.

Когда над горизонтом появился краешек солнца, охотник загасил костер. Последний, покинувший храм человек, из рук в руки передал охотнику ключ. Церемонию захоронения сокровищ должен был завершить жрец, но жрец был занят. Охотник ногой разбросал уголья костра, поклонился Каменному Богу и стал смотреть ту сторону, где собрались воины его племени. Они стояли вокруг маленького естественного бассейна под скалой, где скапливалась дождевая вода после обильных весенних ливней.

Охотник тоже ждал и потому не видел ужом подползающего к нему со стороны храма человека в черном. Черный привстал, мелькнуло лезвие, и охотник без звука повалился на погасшие угли. Убийца поспешно схватил ключ и пополз обратно, пользуясь тем, что внимание воинов было поглощено происходящем на скале.

Жрец подтащил к краю скалы человека со связанными руками, произнес несколько коротких фраз… Пленник с ужасом глядел на водную гладь внизу. Крошечный бассейн смотрелся отсюда, как налитая до краев чаша с черным дном, слишком мелкая для того, чтобы смягчить удар. Сейчас черное дно скроется под красной мутью…

Жрец подтолкнул в спину, подошвы сапог соскользнули с влажного от росы камня, сердце замерло, глаза широко раскрылись…

* * *

— А-а! — заорал Контанель, отворачиваясь от приближающейся воды и зажмуриваясь.

Де Спеле швырнул ключ на стол, и видение исчезло. Матильда подскочила к Контику, обняла за плечи, повернула к себе:

— Ну что ты, дурачок? Это же колдовство, господин де Спеле колдует!

— Я не хочу! — раскачиваясь, простонал Контик. — Я боюсь!

Он все еще был там, на скале, когда сапоги соскользнули с влажного камня, и навстречу понеслась ужасающая бездна, и одновременно смотрел на падающего себя и видел, как бесшумно возникают со стороны храма вооруженные люди в черном, и знал, что случится через минуту, и все-таки падал, падал, падал…

Чьи-то руки прижали к его губам кружку с вином, Контанель жадно глотнул, закашлялся и открыл глаза.

Над ним склонилась встревоженная Матильда, а чуть поодаль виновато переминался с ноги на ногу господин де Спеле, впервые утративший свой апломб. Вампир сидел тихо-тихо и только переводил взгляд с одного действующего лица на другое.

Матильда ласково погладила Контика по голове, как ребенка, и повторила:

— Это же не по правде, это колдовство!

— Это было! — истерически воскликнул Таник.

— Контанель прав, — угрюмо согласился призрак. — Было, но с его предком. Это смерть его предка. Дернуло меня нелегкая взять этот ключ! Какого… идола ты вылез к столу в таком растерзанном виде?

— Меня всю ночь блохи грызли? — пожаловался Контанель.

— Какие блохи? — возмутилась Матильда. — Чистота кругом!

— Откуда я знаю? Может, Черт напустил!

— У Черта нет блох, потому что он необычная собака! — возмутился и де Спеле.

После недолгого молчания Контанель сказал:

— Этот ключ оставил в нашей семье приятель предка, с которым они вместе бродили по стране, говорил, что это талисман от дурного глаза.

Призрак выразительно хмыкнул:

— От его дурного глаза! Это он погубил твоего предка, чтобы раздобыть ключ и ограбить храм с сокровищами. Его люди вырезали остатки некогда могущественного племени. Веселенькая история и, кстати, произошла неподалеку отсюда, в долине Глазастого Камня. Идиотское название!

Контанель переспросил с некоторым интересом:

— Глазастого Камня? А что стало с сокровищами?

— Растянули, раздарили, растранжирили, пропили, примотали, спустили, закопали, употребили в дело, украли, уничтожили и так далее. Хватит болтать, пора ехать дальше! Уже потеряли уйму времени!