Ржавое золото

— Именем Господа! — провозгласил монах, поднимая руку для крестного знамения, но при этом широким рукавом рясы смел со стола канделябр. Свечи разлетелись по ковру, тот с готовностью вспыхнул. Пожар, по-видимому, не входил в ритуал ареста, и святой отец со стражниками принялись гасить пламя. Огонь оказался каким-то особо зловредным — он лихо порхал по ковру, не причиняя вреда изделию персов, и все норовил перескочить на монашескую рясу, так что ее владельцу пришлось исполнить залихватский танец, со вскидыванием ног, задиранием подола и демонстрацией упитанных икр в желтых шелковых чулках.

— Гасите, сучьи дети! — орал святой отец.

— Живее! Живее! — подбадривал де Спеле. — Или вы заодно с дьяволом?

Наконец, последние резвые язычки были настигнуты и затоптаны, стражники отступили к двери, а святой отец, кашляя, вгляделся в дымовую завесу. Впрочем, дым имел запах довольно приятный — и благоухал ладаном.

— Так что просил передать ваш господин? — вынырнул из дымных волн де Спеле.

— Вы — Рене де Спеле? — осведомился инквизитор.

— У порядочных людей принято вначале интересоваться именем, а уже потом устраивать безобразия, отец Грейпфрут! — холодно ответил де Спеле.

— Отец Гиацинт! — сердито поправил предводитель.

— Обычный или водяной? Обычный — довольно милый цветочек, а вот водяной… С ним еще хлебнут горя.

— Вы обвиняетесь в связях с дьяволом, а также с его слугами! — не стал вникать в свою ботаническую генеалогию святой отец.

— Уважаемый Гладиолух, вы приписываете мне совершенно невообразимые грехи. Я и не думал включать достопочтенного Повелителя Тьмы в свой гарем.

Отец Гиацинт выпучил глаза, глотнул воздух, Но, не найдя слов для выражения своего возмущения, просто гаркнул:

— Вы арестованы! Отдайте вашу шпагу!

— Досточтимый Гимноспермиум, — де Спеле заговорщицки подмигнул: — насколько мне известно, девица Регина еще не покинула вашу одинокую, но уютную келью, надеясь на продолжение свидании. Стоит ли тратить время на разоружение, обыск и прочие бесполезные действия? Давайте быстренько переберемся в ваше заведение и займемся каждый своим делом.

Святой отец побагровел, потом побледнел, потом захлебнулся кашлем и указал на дверь. Де Спеле помог дамам забраться в карету, ободряюще шлепнул по спине влезающего Танелька, уселся сам и заявил церковнику:

— Не выношу винного перегара да еще с луком! — и захлопнул дверцу перед самым его носом.

Отец Гиацинт оглядел своих приунывших вояк, которые, торопливо крестить, пятились к лошадям, и уселся на козлы. Он явно торопился уладить личные дела, потому двигались довольно быстро.

— Через пару часов будем на месте, — удовлетворенно отметил де Спеле и поинтересовался: — И отчего это нами занялась инквизиция? Крошка, надеюсь, ты не летала на метле под окнами нашего святого Гравилата?

— Нет… — прошептала Виола, но тут вмешалась Матильда:

— Рене, как только ты ушел, в домике появилась швабра с хвостом!

— Что я слышу, моя маленькая вострушка? — от аметистовой пряжки на шляпе де Спеле протянулся розовый луч и осветил личико ведьмочки.

— Дебдорой объявил общий сбор, — пояснила та извиняющимся тоном. — Явка обязательна, но я собиралась не ходить.

Де Спеле покачал головой, отчего луч забегал по карете, освещая то потертую кожаную обивку, то смущенную Виолу, то хмурящегося Контанеля.

— Она собиралась не ходить! — подтвердил виконт.

— Начальство следует уважать! — не одобрил де Спеле. — Но я не думаю, что сей инквизиторский хвост прибыл по следам нашего укротителя швабры. Боюсь, что здесь нечто иное…

Де Спеле откинулся на спинку сиденья, сдвинул шляпу с угасшей пряжкой на нос и надолго задумался.

Ржавая Цепь много веков хранилось в тайниках Дебдороя. Ею заплатила долг одна из учениц небезызвестной Морганы. Дебдорой сперва и слышать не хотел о какой-то ржавой железяке, но колдунья пояснила, что эту цепь совершенно случайно обнаружили в торфе Девонширских болот, на такой глубине, чтоб попасть туда она могла только до потопа. Но, во-первых, до потопа железо выплавлять не умели, довольствуясь камнем, золотом и бронзой. Во-вторых, обычное железо давно уже превратилось бы за столько лет в прах. В-третьих, Дебдорою было предложено очистить от ржавчины хотя бы малюсенький участок поверхности. Демон небрежно царапнул когтем — ни малейшего эффекта, царапнул сильнее — тот же результат. А своими коготками Дебдорой на досуге гранил алмазы! Поэтому он фыркнул и небрежно швырнул Цепь в кошелек. Потом призвал подневольных алхимиков, а уж те испытали упрямую железяку всеми доступными физическими, химическими и магическими методами. Цепь прошла все испытания, оставшись такой же ржавой, безмолвной и несокрушимой.