Ржавое золото

— Колючка, чертополох! — взвизгнула красавица, отталкивая его. — Усы порядочные отрасти, а потом лезь целоваться! — и расхохоталась звонко, но не по-девичьи раскатисто и торжествующе. — Браво, виконт! Уж если вы обманулись, то для Дебдороя сойдет.

— Это призрак, — пояснила Матильда остолбеневшему влюбленному. — Он отправится вместо твоей Виолы. Да, прикройтесь, бесстыжий! — швырнула в де Спеле своим плащом. — Не свои телеса позорите!

* * *

На шабаш де Спеле прибыл не в облике летучей мыши и не на метле, а без затей перенесся на знакомый валун. Затесался в толпу чертей и двинулся к костру. Правда, приходилось отталкивать настырных кавалеров да отвешивать оплеухи.

— И когда ты подобреешь, малютка? — поинтересовался жирный, обросший кудрявой рыжей шерстью сазан.

Не звучала музыка, не пылали костры, не кружились в танце приглашенные, не готовились яства. В темной, безлунной ночи едва виднелись собравшиеся. Чувствовалось, что сегодня не до веселья, собрание сугубо деловое.

Дебдорой зажег фиолетовый костер и начал деловито:

— Вижу, прибыли все. Молодцы, люблю дисциплину. Подойдите ближе, дело серьезное.

Нечисть столпилась около предводителя, навострились уши, загорелись глаза. Бородавчатое, темно-зеленое щупальце, пользуясь давкой, обвило талию де Спеле, тот, не глядя, двинул локтем в мягкое и горячее.

— Внимайте! — Дебдорой выхватил откуда-то из-под мышиного подбородка мешочек и высыпал в костер порошок. Повалил густой бело-желтый дым, но не поднялся к небу, а пополз над землей, окутывая все плато. Раздались возгласы удивления, чихи, кашель. А демон завыл:

— Вдыхайте, вдыхайте пары забвения! Забывайте, забывайте о Рене де Спеле Срединном! Пусть исчезнут из вашей памяти и он, и Цепь Ржавая, и свита его, и дела его, и договор с ним! Все, все позабудьте!

Когда дурманный дым рассеялся, нечисть была выборочно проверена и отпущена, а де Спеле остался, более того — вплотную приблизился к костру. Как вы понимаете, чары на него не подействовали.

— А, детка, ты еще здесь? Ступай, ступай домой, — устало отмахнулся Дебдорой.

— Мне больше не шпионить? — с чрезвычайной наивностью задал провокационный вопрос де Спеле.

— Шпионить? За кем? — также чрезвычайно удивился Дебдорой. — Ты ни за кем не шпионила. Я тебе ничего подобного не поручал.

— Нет? Странно… Но ведь за выполнение какого-то задания ты обещал вернуть мой договор! — настаивал де Спеле, подбираясь еще ближе. — Вот понаблюдаю за кем-то …странно, не помню… но ты обещал мне свободу.

— Ты что-то путаешь, деточка! — нахмурился демон. Потом лукаво оскалился: — А, понимаю, ты шутишь! Нет, красавица моя, с этим не шутят! Роспись-то кровавая. Договор есть договор.

— Да! Договор есть договор! — завизжал де Спеле колоратурным сопрано, прыгнул вперед и сгреб в горсть усы демона. — И предателя карают!

Дебдорой изумленно распахнул пасть, потом попытался отшатнуться, но морду нестерпимо обожгла боль. Тогда он занес когтистые паучьи лапы… и замер, не в силах шевельнуться.

— Я — Рене де Спеле Срединный! Ты — презренный червь, тысячный над червями! Ты в моей власти! Отвечай, что ты успел выдать адским следователям? — де Спеле, намотал усы на кулак, пригнул голову демона к земле, а запылавшие лиловым огнем зрачки прекрасных очей уставились в расширившиеся от страха глаза нетопыря.

— Я… я ничего не выдал, — захрипел Дебдорой. — Они еще не были у меня. Меня предупредили… ваша Ледяная. И беспамятный порошок от нее. Я уничтожаю память о вас, чтобы никто не проговорился.

— Виола — твоя шпионка? — все же решил уточнить де Спеле.

— Нет! Я позволил ей помогать вам, она сама просила. Ведь она вам помогает? — демон, жалобно заморгал.

— Будет помогать и впредь! — решил де Спеле. — Дай сюда ее договор, я беру девчонку в свою свиту.

— Я не могу шевельнуться.

Срединный вернул подвижность третей левой лапе (осторожность не помешает), и та извлекла из воздуха и протянула мучителю договор. Де Спеле внимательно прочитал его. Да, Виола продала душу дьяволу в обмен на защиту от посягательств мачехи на ее жизнь. Де Спеле хотел положить пергамент в карман, но парадное платье ведьмы карманов не предусматривало, потому скатал листок в трубку и сунул в пышные волосы подобно шпильке.

— Что ж, Дебдорой, ты оправдался. Но вот что делать с тобой дальше? — коралловые губки раздвинулись, обнажив жемчуг зубов, но какой зловещей была эта улыбка!

У Дебдороя мелкой дрожью затрепетали уши.

— Прибудет следственная комиссия, и очень даже не исключено, что ты все выложишь ей. Ведь ты сам ничего не позабыл! — безжалостно продолжал де Спеле.

— Нет, я не выложу! — прохрипел демон.

— Увы! Слаб человек, но слаб и демон. Разве можно за них поручаться? Уничтожить тебя, что ли?

— О, господин могучий! — вскричали рядом, и появилась прекрасная дама в пурпурном. — Не губите его! Пожалейте нас! Детей наших пожалейте! — Огненные слезы струились по ее щекам, руки умоляюще тянулись к беспощадному судье.