Ржавые паруса

Отдуваясь, Анкис переломился пополам. Раздувающиеся легкие сделали попытку вывалиться через раздутое горло. Конечности мелко тряслись, перед выпученными глазами метались расходящиеся круги, багровые и ярко-желтые. Мускулы нижней челюсти обмякли, и та отвисла, как у зародыша, прежде времени разбившего материнское яйцо и сраженного недугом расслабленности. Помощник управляющего сипел и хрипел, борясь за каждый глоток воздуха. Оседлавшая желоб зверюга сжалась в плотный комок и прыгнула, спланировав на угловатую крышу инженерного корпуса. Повертела косматой башкой, скалясь, рявкнула и боком заскакала вдоль конька, обламывая черепицу.

Недружный, данный вразнобой залп десятка карабинов снес уродливую хищную тварь, как ураганный ветер сдувает неосторожного мотылька. Кувыркаясь и вереща, рукокрылое существо грудой перепутанных конечностей обрушилось вниз, гулко шмякнувшись о землю. Кто-то из слаиков, бочком подобравшись ближе, нанес хищнику решающий удар — с разворота по башке лопатой.

— Все в порядке? — озабоченно спросили над головой Анкиса. — Господин помощник?

— Все отлично, — просипел маиссо. — Просто замечательно. Воды дайте.

Ему сунули в руки оловянную кружку, щербатую и помятую с одного края. Анкис запустил внутрь кончик онемевшего языка, наслаждаясь вкусом тепловатой, отдающей болотным привкусом воды. Поднял осоловелый взгляд: галдящие хумансоо, слаики и даже лаймеры толпились около поверженной твари. Блюстители пытались отогнать шахтеров подальше. По улице между бараков грузно вышагивал управляющий Боумантессе, явно желающий узнать, какого демона лысого тут творится и куда запропастился его помощник. С другой стороны вынырнул майор Шолто — Анкис, у которого перед глазами мир плыл и слегка двоился, уверенно опознал старшего блюстителя по красно-белому пятну форменного мундира.

Майор целеустремленно приближался, перешагивая через опрокинутые тачки, деловито покрикивая на рабочих и подчиненных. Чуть наклонился, пронырнув под наклоненным желобом.

Непроглядно-черная тень, пересекавшая беленую стену барака, плавно сдвинулась с места. Маиссо напряг слезящиеся глаза, таращась против косых солнечных лучей. Мерещится от страха и непривычной физической нагрузки?

Нечто перемещалось, скользко перетекая из одной точки пространства в другую. Неостановимое, неуловимое, выпадающее из границ привычного спектра зрения, отказывающееся предстать цельным созданием. Рассыпающееся на тысячи звенящих осколков разбитого витража и возрождающееся заново, уже с иной конфигурацией и другими очертаниями.

— Э-э, — Анкис выронил кружку с драгоценной водой и невесть как уцелевшую во время преследования папку с отчетами. Отчаянно затряс верхними конечностями, сипя и растеряв так необходимые сейчас слова. — Э-э, Шолто!..

Затаившаяся в тенях тварь нанесла один-единственный удар, стремительнее летящей стрелы и выброшенной скоплением пороховых газов пули в свинцовой оболочке.

Маиссо поперхнулся собственным шершавым языком, в бессильном оцепенении таращась на оседающее тело хумансоо. Шолто еще не осознал, что умер, когда неведомая тварь коротким летящим взмахом развалила его тело надвое. Верхняя часть торса все быстрее и быстрее неудержимо кренилась влево. Подхлестнутое болью и ужасом, сердце хумансоо в отчаянии гнало кровь по венам, она хлестала тонкими упругими струйками. Поверженное тело упало, нелепо взмахнув руками, а ноги в потрепанных сапогах крепко стояли на жаркой земле Лаймерины. Обломок позвонка блестел среди ровнехонького багряного среза плоти. На лице хумансоо навеки застыло обиженное, недоумевающее выражение. Безупречно белая фуражка откатилась в сторону и упала донышком кверху.

На одно бесконечно тягучее мгновение Анкис разглядел длинный, вытянутый череп, облитый жгучим солнечным сиянием, и оскал узкой пасти. Острые зубы существа казались полупрозрачными и сверкали чище граней обработанного кварцолита.

В этом чудовище воплотилась вся мощь великих лесов Лаймерины. Весь потаенный ужас, крадущийся среди тысячи стволов и вихря листьев. Вид этого существа напомнил маиссо, что он всего лишь крохотная ящерка под ногами гигантов, равнодушных к его предсмертному писку. Анкис оцепенел, не в силах моргнуть или выдохнуть, умоляя только об одном — пусть его не заметят.

Черная тварь тягучим движением переместилась на качнувшийся под ее весом промывочный желоб и понеслась по нему, описывая спирали. Оказываясь то наверху, то внизу, перелетая из света в тень.