Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

Вообще если быть объективным и не испытывать лишних эмоций по поводу «кровавого злодея» Сталина, то становится очевидным, что по расходованию стратегических резервов Главковерх был осторожен, так как ясно понимал, что потери в личном составе невозможно восполнить быстро даже сверхнапряженными усилиями человека. Как, например, в тылу за счет героического труда работников, которые на своем рабочем месте могли увеличить выпуск числа боевой техники дополнительными усилиями. Когда маршал Тимошенко в свое время запросил для своих операций незапланированные резервы, то Сталин ему с сарказмом ответил: «…если бы дивизии продавались на рынке, я бы купил для вас 56 дивизий, а их, к сожалению, не продают». И резюмировал: «…нужно воевать не только числом, но и умением». [8]

Хотя поставки по ленд-лизу набирали обороты, союзники предпочитали больше смотреть на противоборство Германии-агрессора с Советским Союзом со стороны, ожидая, кто же из них победит. Самой яркой фразой в этом отношении были слова, высказанные сенатором Трумэном в 1941 году: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если будет выигрывать Россия, то нам следует помогать Германии…» [9] Яснее не скажешь!

Алексей Исаев выдвигает и отстаивает свой тезис о наличии у Верховного командования Красной армии собственного стратегического наступательного плана кампании 1942 года, целенаправленно проводившегося в жизнь и ставшего основой для успехов Красной армии под Сталинградом и окончательного перехода стратегической инициативы в руки советского командования… А если действия советских вооруженных сил проводились по собственному плану советского ВГК, то, естественно, по всем законам логики в такой работе самое активное участие принимал Сталин как Верховный главнокомандующий, утверждая те или иные директивы и приказы для выполнения стратегического замысла советской Ставки на 42-й год. [10]

Как показало дальнейшее развитие событий под Ржевом, Главковерх и не надеялся на полный разгром дивизий вермахта, так как лучше других знал, для чего проводятся эти военные операции. Ему было нужно, чтобы на Ржевском плацдарме гитлеровцы задействовали как можно больше своих сил в группе армий «Центр». Он должен был быть уверенным, что фашисты останутся на своих рубежах, где рассчитала Ставка ВГК, и не смогут передислоцировать дивизии вермахта с одного участка своего Восточного фронта на другой, как это у них быстро и хорошо получалось ранее.

Собственно, для достижения этой цели и проводилась операция контрразведчиков «Монастырь». Количество войск Красной армии «посылаемых» под Ржев через советского двойного агента «Макса»-«Гейне» для дезинформации, естественно, увеличивалось многократно, что становилось известно немцам, и они были вынуждены выставлять против них все новые и новые резервы.

На полях ржевских сражений шли беспрецедентно жестокие сражения. Вот как о них, например, написал Илья Эренбург в своей пятой книге «Люди, годы, жизнь»:

«По накалу ожесточенности и потерям бои за Ржев в августе-сентябре очевидцами с обеих сторон сравнивались с боями в Сталинграде. Мне не удалось побывать у Сталинграда… Но Ржева я не забуду. Может быть, были наступления, стоившие больше человеческих жизней, но не было, кажется, другого, столь печального – неделями шли бои за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома, за крохотный бугорок… Наши заняли аэродром, а военный городок был в руках немцев… В штабах лежали карты с квадратами города, но порой от улиц не было и следа… Несколько раз я слышал немецкие песни, отдельные слова – враги копошились в таких же окопах…» (Выделено мной. – В. М.) [11]

Эти впечатления известного публициста как раз и подчеркивают ту обстановку секретности, в которой почти никто не мог понять, почему шли такие ожесточенные бои «за избушку лесника». А также дают яркую картину этих боев как сражений нужных, с которыми нельзя повременить. Это как в шахматах, когда игрок применяет вариант под названием «гамбит», где уже в начале игры противнику дается жертва, которую тот принимает, а потом из-за нее же терпит поражение. В русской истории войн подобные «гамбиты» бывали и раньше. Так, к примеру, если в 1812 году такой вынужденной жертвой фельдмаршала Кутузова, которая затем принесла победу, была Москва, то в 1942 году для Сталина ею стал Ржев.