Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

…Группа армий «Центр». Серьезные удары по позициям 2-й танковой (восточный фланг), 3-й танковой (прорывы) и 9-й армий, где на нескольких участках снова отмечен незначительный отход наших войск. Несмотря на прибытие 72-й дивизии, обстановка остаетсянапряженной. На западном участке отражено наступление в районе Белого.

Группа армий «Север». Гаже картина, что и в предыдущие дни. То же и в отношении железнодорожных перевозок.

На докладе у фюрера. Неприятный конфликт по поводу оценки обстановки в районе Ржева, где я отмечаю возможность полного израсходования введенных сил. (Подчеркнул Гальдер. – В. М.) Прибывшие части дивизии «Великая Германия» будут переданы под Белый в качестве резервов.

Генерал Хауффе. Совещание с румынскими офицерами по вопросу о подготовке к созданию румынской группы армий.

Подполковник Мери. Баланс потерь и пополнений. Перевод запасных унтер-офицерских контингентов с родины ближе к действующей армии. Противник придает «катюши» истребительным батальонам при наступлении.

Вечером генерал Хейнрике и генерал Тал вела у меня в гостях…

(Выделено мной. – В. М.) [14]

Николай Яковлев добавляет:

«Перед мысленным взором Гитлера, когда он совещался со своим генералитетом, предстала параллель с кризисом под Москвой:

“У вас только одно предложение – отступать! – бушевал фюрер. – Я требую, – закончил он свою яростную тираду, – чтобы генералы были не менее тверды, чем солдаты!” Впервые за всю службу генерал-полковник Гальдер потерял самообладание. Он отвечал: “Я тверд, мой фюрер, но там наши прекрасные солдаты и лейтенанты гибнут тысячами".

Побагровевший Гитлер осыпал своего начальника генерального штаба бранью. Дни Гальдера на его посту отныне были сочтены.

Все они во главе с фюрером, вознамерившиеся было разбить войска под командованием Жукова, сами оказались побитыми и в бессильной ярости набрасывались друг на друга. Они искали виновных у себя, размахивали кулаками после битвы, втайне боясь признаться – выдающийся стратег Г. К. Жуков нанес сокрушительное поражение вермахту, в то время когда, казалось, Германия достигла зенита своих успехов, гитлеровская солдатня как раз в эти дни увидела наконец Волгу, Сталинград и стала карабкаться на Кавказские горы». [15]

В этом месте есть смысл напомнить читателям один ответ начальника Генштаба Красной армии генерал-полковника Александра Михайловича Василевского. На вопрос: «Когда для вас был самый тяжелый день Великой Отечественной войны?», он, недолго раздумывая, ответил: «23 августа 1942 года, когда я был представителем Ставки ВГК под Сталинградом».