Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина

«От Мелихова до дер. Хорошево по дороге были на постах автоматчики из нашего полка. Командовал всеми генерал пограничник Зубарев. Он меня поставил у входа в дом деревни Хорошево, где должен был находиться Сталин. Был у меня и подчасок на посту с противоположной стороны дома. 4-го августа… приехал Сталин». [23]

Сталину дом понравился. Он умылся и сразу же соединился по ВЧ с командующим Калининским фронтом генералом Еременко. Минут десять Сталин орал на Еременко, что его фронт топчется на месте и не дает возможности другим фронтам развивать наступление.

Окно было приоткрыто, и Серов впервые услышал, как Сталин матерится.

Поговорив, Верховный крикнул в окно:

– Серов!

– Я, товарищ Сталин.

– Это что за генерал?

– Пограничник, товарищ Сталин, начальник охраны тыла фронта.

– Очень хорошо. Пусть привезет мне Еременко.

– Вызовет, товарищ Сталин?

– Нет, привезет». [24]

Верховный остановился в доме мастера льночесальной фабрики Натальи Кондратьевны Кондратьевой. В честь 8-летия пролетарской революции в 1925 году ей первой на предприятии было присвоено высокое звание Героя труда. После смерти мужа осталась Наталья Кондратьевна одна с пятилетней дочкой Соней на руках. Вдвоем они и пережили войну. Обстановки роскошной в домике не было, но для встречи с «Хозяином» расстарался уже сам Берия, где-то добыв хрусталь, ковры, хорошую кровать, доставил кинохронику. Сталин все это отверг, оставив для отдыха обычную железную койку.

Рассказывает тверской журналист Максим Страхов:

«4 августа 1943 года дочь хозяйки дома Кондратьевой София утром возвращалась домой. С апреля она трудилась на земляных работах. Делалось это на случай, если немцы вдруг прорвут нашу оборону и опять устремятся в глубь страны. Подойдя к своему дому, девушка увидела много военных, они засыпали территорию возле дома песком, установили зачем-то телефонную связь, в саду соорудили печку-времянку. В доме мама разговаривала с солдатами. Через некоторое время приехало начальство поважнее. Были среди них и генералы, которые осмотрели все то, что творилось вокруг дома, прошлись по комнатам, провели кое-какую перестановку вещей». [25]

Потом в интервью одному из ржевских журналистов София Александровна рассказывала, что она помнила, как к ее дому одна за другой подъезжали легковые автомашины, из которых выходили военные и направлялись в их дом. Сталин также приехал на автомобиле. В ту пору в школах висели портреты вождя, поэтому она сразу узнала его. Увиденным поделилась с подругами. «Ты ошиблась, – сказали они. – Сталин в Москве, зачем ему ехать в нашу деревню?» А тем временем вокруг дома Кондратьевых уже была выставлена охрана, дом замаскировали на случай бомбежки. В огороде и в саду кроме военных были люди в гражданской одежде. Дороги были перекрыты для движения транспорта и беженцев, возвращавшихся в Ржев.

Когда Сталин оказался в Хорошево один, после встреч с руководством Западного фронта, перед ним уже как бы не было карт, не было военных советников. Он стал задумчив на весь оставшийся от поездки день, мучительно, тяжело, безмолвно. О чем он думал? О срочных военных баталиях размышлять в тот момент не было никакой необходимости, так как стратегическая инициатива уже прочно была в руках советской стороны. Просто отвлечься от напряженной работы ради экскурсии под Ржев? Также сомнительно.